Сахиб Джамал - Темнокожий мальчик в поисках счастья

— Но я не в состоянии платить вам, как раньше, пятьдесят пиастров в день… Убытки разорили меня. Вы будете получать только двадцать пять пиастров. Если, конечно, будете стараться, как прежде. Видит аллах, только ради вас я вновь открываю мастерскую…

Ребята растерянно глядели на хозяина, не зная, что ответить. «Двадцать пять пиастров? — подумал Мухтар. — Даже на хлеб не хватит».

— Что же вы молчите? Не согласны?

— Нет, нет, чалаби! — торопливо воскликнул Ахмед. — Я согласен! Спасибо вам! Я буду работать! — малыш подбежал к хозяину и, нагнувшись, поцеловал ему руку.

За Ахмедом последовали и другие мальчики. Только Мухтар, Ибрагим и еще несколько ребят постарше не тронулись с места. Саид Казим недовольно покосился на них, но ничего не сказал. Обернувшись к остальным, он произнес:

— Дети мои, сейчас я отпускаю вас домой! Погуляйте еще два дня, а в субботу приходите пораньше. Милость аллаха да будет с вами!

Ребята гурьбой пошли со двора.

— Смотрите не опаздывайте! — сказал Казим, провожая их взглядом.

— Не беспокойтесь, чалаби, они раньше муэдзина придут! — ответил за мальчиков сторож.

— Вот и хорошо!

Мальчики разбрелись кто куда, а Мухтар с Ибрагимом решили вернуться по домам.

У караван-сарая Аббаса им преградила путь большая группа горожан. По всему видно было, что люди сильно возбуждены, хотя сейчас они стояли молча и слушали чей-то голос: молодой араб громко читал приклеенную к стене прокламацию:

— «Братья арабы!.. Нас угнетали турецкие беки, теперь явились те, кто веками порабощает народы Индии, наших братьев в Египте, — отчетливо произнес чтец слова. — Кораном и мечом, золотом и коварством они хотят установить свое господство над нами! Не сдавайте оружия! Лучше умереть в борьбе с врагом, чем гнуть спину в рабстве! Смерть угнетателям! Смерть бекам, ростовщикам, прячущим хлеб от голодного народа!»

Чтец окончил, и все сразу зашумели, заволновались. Послышались возгласы:

— Верно! Сущая правда! Прежде грабили богатые турки, теперь инглизы хотят уморить нас голодом!

— Надо разгромить хлебные амбары, пусть торгаши не прячут зерно!

— Верно, брат мой, верно! — заговорила молодая женщина с ребенком на руках. — На нашей улице купец прячет в амбарах пшеницу, он ее продает по ночам, а мы умираем с голода. Пойдем, я покажу его дом.

— Пойдемте! — гневно зашумела толпа. — На виселицу его!

С криком: «Хлеба!», «Хлеба!» — люди, грозно размахивая кулаками и дубинками, двинулись туда, куда их вела женщина.

Худые, изможденные, в лохмотьях, они не шли, а бежали по широкой улице Муадама.

Мухтар присоединился к толпе.

Неожиданно с балкона затрещал пулемет. Толпа резко остановилась, точно с разбега наткнулась на невидимый барьер, люди вдруг метнулись в стороны, кто-то со стоном упал на землю. Мухтар инстинктивно прижался к стене дома, словно хотел слиться с этим неподвижным камнем.

Он увидел, как из-за угла вырвалась группа вооруженных всадников. Они кричали толпе:

— Расходитесь по домам! Расходитесь!

В воздухе сверкнули клинки. Люди бросились врассыпную, спасаясь от ударов.

Мухтар был не из робкого десятка, но сейчас и его охватил панический страх. Его потрясла эта неожиданная дикая расправа над голодными, безоружными людьми. Он бежал по улице, не в силах остановиться, и ему все мерещился настигающий его конский топот и вопли раненых.

Пришел долгожданный день. Мухтар торопился на работу.

Было еще рано, но на улицах и площадях города, под кирпичными сводами крытых рынков и просторных караван-сараев уже жужжали людские голоса.

Мухтару казалось, что он опаздывает. Мальчик ускорил шаг. Скорее!.. Скорее к станку за работу!

У ворот не было ни одной души. Сердце у мальчика екнуло. Открыв калитку, Мухтар столкнулся со сторожем Халилом-баба.

— Баба, ребята уже начали работать? — тревожно спросил он.

— Все сидят за станками, а ты все бегаешь за инглизами, — отвечал старик, нарочито нахмурив брови. — Успеешь насмотреться, теперь они не скоро отсюда уберутся.

— И хозяин там?

— Одного тебя не хватает… — усмехнулся сторож.

Мухтар даже побледнел от испуга.

— Ну, полно, полно, — спохватился старик, — разве не видишь, что я шучу? Станки еще стоят, но ребята уже собрались. Иди к ним.

Мухтар торопливо зашагал через двор. Из мастерской слышались голоса товарищей. Кто-то спросил:

— А где Мухтар?

— У него мать тяжело больна.

Убедившись в том, что в мастерской нет ни мастера, ни хозяина, Мухтар распахнул двери.