Александр Ноубл - Мальчик с флейтой

На Генриетте было цветастое платье из тафты. Рукава до локтей стягивали ее массивные бицепсы подобно сосисочной кожуре, образуя у локтей какое-то подобие рыбьих жабр. Юбка свободно ниспадала вниз, едва прикрывая колени. Кверху от талии она являла собой целую серию вздувшихся складок, увенчанных причудливым сооружением — шляпкой с лентами. Укрепленный в центре шляпки красный цветок как будто указывал путь вперед.

Бильон смутно ощущал, что есть какое-то несоответствие между яркими цветами набивной ткани и пурпурным цветком шляпки, но что он мог понимать во всех этих вещах?

В тот вечер он чувствовал себя превосходно. Бола, который постоянно выводил его из себя, не будет. Он чувствовал себя мужчиной. Только Бол мог нарушить это его представление о себе самом и считать bonhomie [19] Добродушие, простодушие, простота ( франц. ). слабостью. Быть может, если бы кричал громче в свое время, он стал бы сейчас даже начальником района и сидел бы с высоким чином на погонах, а не с нашивками на рукавах. Может быть, такое сейчас время, что рука и нога полисмена должны быть тверды, а голос громок. Но мысль эта тут же показалась ему таким же вопиющим несоответствием, как красные цветы на платье Генриетты и пурпурный цветок на ее шляпке.

Как надлежит управлять людьми? В этот вечер он ощущал в себе такую уверенность, что считал себя способным руководить людьми одним лишь своим голосом. И если он может сделать это с людьми, то относится ли это и к кафрам? Кто они такие, эти кафры? Люди? Полулюди? Не такие уж они плохие. И чувствуют себя счастливыми, когда их оставляют в покое. Беда их в том, что они, кажется, не очень хотят, чтобы их оставляли в покое, — с этими агитаторами, возбуждающими их все время. Черт побери, люди, куда идет мир?

«Вот я со своей женой. Я не могу изменить мой образ жизни. Я уже слишком старый бык, чтобы тянуть тележку в другую сторону. Да, люди, кафр — такой же человек, как и я. Лягните собаку, и она вас укусит, если есть у нее хоть капля мужества. Погладьте ее, накормите, будьте с ней ласковы — и собака будет любить вас. О люди, я и в самом деле люблю собак! Они делают меня счастливым. Их большие глаза и мокрые носы, гладкая шерсть морды у моего колена — это и в самом деле нечто».

Он взял себя в руки.

— Сегодня был вкусный обед, дорогая.

Генриетта снова жеманно улыбнулась.

— Ты отлично справляешься с домом, Генриетта, в этом невозможно усомниться. Новая служанка из туземцев — хорошая стряпуха.

— Согласна. Тебе повезло — найти такую жену, как я… Не то что эти современные молодые девчонки… Хотелось бы мне знать, повезет ли Болу так же, как тебе. Ты в свое время был похож на него.

Похож на Бола? Бильона даже передернуло. Сильный — возможно, но похож на него? Бол негодяй, самодовольный негодяй. Еще годика два, и все это станет не по силам… и перейдет к нему.

— Похож на Бола, дорогая? Вот не думаю.

— Был когда-то, Паулюс. Теперь ты растолстел и постарел, а когда-то был таким, как он, сильным, быстрым, красивым.

— Я еще не так слаб.

— Может быть, и нет… Но ты так толст… И нет уже былой твердости, а?

— Да, твердости нет, дорогая. — Проще всего было согласиться, но мысли не унимались. «Тверд? Я не хочу быть твердым. Я могу обуздать дикую лошадь мягкими руками».

— Удачный вечер для доктора Вреде, а?

— И для этого молодого кафра, — добавила Генриетта, и в ее тоне послышалась неодобрительная усмешка.

— Он милый мальчик… И умный! — Бильон ничего не заметил.

— Слушай, Паулюс. Он всего-навсего кафр. И я не одобряла всю эту затею с его отправкой в Лондон… Но все равно, сегодня подходящий вечер для такого события… Ведь их у нас не так уж много.

Бильон открыл калитку.

— Ну, вот мы и пришли, дорогая.

Доктор вышел им навстречу. Он выглядел безукоризненно в своем темно-сером костюме с белым уголком платка в нагрудном кармане. На нем была белая рубашка и серебристо-серый галстук. Редеющие волосы аккуратно расчесаны.

Узкое лицо, сверкающие глаза и крупный нос придавали внешнему облику доктора своеобразие и оригинальность. Он медленно провел гостей в дом, скрыв свою растерянность при виде сенсационной шляпки Генриетты.

Когда дверь захлопнулась за ними, Бильон услышал, как где-то на главной дороге взревел восьмицилиндровый двигатель, и сразу же представил себе Бола, совершающего патрульную поездку.

Гости уже сидели в большой комнате с высокими потолками, где изящные шкафы, бюро и стулья из пахучего африканского ореха придавали богатый вид простенькой тахте и дюжине легких стульев.