Иорам Чадунели - Возмездие. Рождественский бал

— Первую половину дня я пробыл в клинике, готовился к докладу на сегодняшнем совещании. Может, ночью положили…

— Или сегодня, когда вы ходили смотреть на покойного профессора?..

Джуаншер направился в лабораторию, которая примыкала к кабинету профессора. Джуаншер заметил под резной дверью пыль, еще когда осматривал кабинет. Зато здесь, в лаборатории, все сверкало почти стерильной чистотой. Высокий вместительный шкаф был уставлен приборами и колбами. За письменными столами, накрытыми белоснежной тканью, сидели в таких же белоснежных халатах девушки. Единственный юноша, маленький, худенький, лет двадцати двух, расположился у окна.

— Уверен, что на мой вопрос: когда вы сегодня пришли на работу? — все дружно ответите, — в девять ноль-ноль. И ни минутой позже… Не так ли? — иронически спросил Джуаншер.

Раздались смешки.

— Я так не скажу, потому что опоздал на целый час, — виновато встал юноша.

— Тогда мне остается попросить ответить еще на один вопрос. Можно ли пройти незамеченным через вашу лабораторию в кабинет Бибилури?

— Только не в рабочее время, — ответил за всех юноша. — По крайней мере, за последний месяц эта дверь не открывалась.

— Вы утверждаете, что никогда не пользуетесь этой дверью?

— Разве что во время больших собраний. Но это случается редко.

— Ясно, — согласился Джуаншер.

Больше тут выяснять было нечего.

Джуаншер поблагодарил словоохотливых лаборантов и прошел в приемную, где его дожидались патологоанатом и доктор Мирцхулава.

— Мзия, — обратился Джуаншер к секретарше, — у кого хранятся запасные ключи от кабинета?

— В отделе кадров. Могу принести. — Она поднялась и медленно вышла из приемной.

— А вот и я! — неожиданно раздался глухой голос из кабинета. Дверь широко открылась, и на пороге появился Темур.

— Как ты туда попал? — не понял Джуаншер.

— Обыкновенно, через дверь. С помощью вот этого ключа. Не волнуйся, он уже побывал у эксперта. Оказалось, что на кончике этого ключа остался след от чего-то острого. По моей версии, преступник, выполнив свое черное дело, преспокойно вышел через эту дверь. Чтобы замести следы, он воспользовался каким-то приспособлением и запер дверь снаружи, ключ от которой оставался в замке изнутри.

— Полагаешь, что такое возможно сделать незаметно средь бела дня в институте, где полно сотрудников?!

— Но я же это сделал? — снисходительно сказал Темур. — Кто может засвидетельствовать факт моего проникновения в кабинет? Никто. Секрет фирмы.

Пришли сотрудники института, производившие анализ крови.

— Кровь профессора Бибилури принадлежит к первой группе, — стал читать заключение смуглый мужчина с длинными бакенбардами лет тридцати пяти. — На лезвии ножа также кровь первой группы, идентичная по составу крови профессора. На рукоятке, как показал анализ, следы крови второй группы…

В приемной воцарилась гробовая тишина.

— Еще одна загадка, — разочарованно произнес Джуаншер.

— Неясно, для чего предназначалась веревка, которую мы нашли. Не известен хозяин золотой авторучки, которая подозрительно и демонстративно валялась посреди кабинета…

Джуаншер задумчиво ходил по приемной. Неожиданно он остановился и спросил:

— Значит, профессор Бибилури умер? Неужели вообще возможна смерть этого ученого?

Доктор Мирцхулава с удивлением уставился на инспектора:

— При чем тут возможно или невозможно? Преставился наш дорогой Бибилури — и от этого никуда не уйдешь. Факт, как говорится, бесспорный.

— Я не о физической кончине, — рассуждал Джуаншер. — Хочу понять, останется он в науке и в памяти людей как ученый или нет. Вопрос не только риторический.

— Для Бибилури настал день расплаты, — заявил вдруг Мирцхулава. — Сейчас решается вопрос: быть или не быть. Жить или уйти из памяти людской…

— Наша задача — определить, умер Бибилури своей смертью или было совершено насилие, — сказал Темур.

— Вот вы — следователи, инспекторы милиции, — сказал Анзор Натадзе, — служите закону. Я — патологоанатом и не вправе указывать вам, как вести следствие. И тем не менее замечу, что для установления истины недостаточно выяснить, произошло в данном случае убийство или самоубийство. Необходим экскурс в прошлое профессора Бибилури, — торжественно объявил патологоанатом. — Надо поговорить с его учителями, коллегами, учениками.

Между тем в приемной постепенно собирались сотрудники мединститута. Доктор Мирцхулава, удобно расположившись в кресле, начал первым: