Максим Макаров - Кадетство.Выбор

— Давайте лучше обсудим фильм «Интердевочка».

— Старье! — выкрикнул кто-то из суворовцев.

Полина же просто удивилась:

— Любопытный выбор. А можно узнать, с чем он связан?

— Не вопрос! Кое-кто из присутствующих назвал данное произведение «старьем», но я кардинально не согласен. Я считаю, что тема, которая там раскрывается, невероятно актуальна и сегодня.

— И чем же именно? — Полина присела, не сводя с Макса заинтересованного взгляда.

— Дорогая валютная проститутка отдается богатым старым мужикам за большие деньги и не строит из себя при этом ангела, — Макс вложил в свой ответ столько презрения, что не сомневался: Полина поймет, на кого он намекает.

Однако если Полина и поняла, то вида не показала. Выглядела она более чем невозмутимо.

— Может, я что-то и упустила, но мне всегда казалось, что фильм немного о другом, — она встала, — Хорошо, Макаров, садитесь.

Но Макс не сел.

— Полина Сергеевна, я могу выйти? Мне в медсанчасть нужно.

— Что-то случилось? — она озабоченно на него посмотрела.

Макс кивнул:

— Голова жутко заболела.

Полина дара разрешение и посторонилась. А Макс прошел мимо, сознательно задев ее плечом. Извиниться он и не подумал.

Оказавшись в коридоре, Макаров тяжело задышал. Ему захотелось курить.

Но ведь какова! Даже бровью не повела. Как будто это ее и не касается. Макса искренне поражало ее хладнокровие. И еще его жутко бесило, что Полина по-прежнему ему нравится. Ничуть не меньше, чем три дня назад.

В училище было тихо. За дверьми мерно жужжали голоса учителей, а кое-где и суворовцев. Макс послонялся по этажу, но, подумав, что здесь его может засечь кто-нибудь из офицеров, побежал вниз, стараясь не сильно топать по ступенькам.

Внизу, под лестницей, прислонившись лицом к стене, стоял какой-то парень. Макс притормозил и обратился к нему:

— Слышь, сигареты не будет?

Суворовец обернулся, и Макс с удивлением понял, что это Леваков. Как он его сразу не узнал? На лбу у Левакова краснело пятно — след от стены, в обнимку с которой он, видимо, стоял уже не одну минуту.

Пятно особенно выделялось на его очень бледном лице. Узнав Макса, Андрей покачал головой — нет, мол, не курю, — и отступил дальше под лестницу.

Макс пошел за ним. Присел рядом на корточки и задрал голову.

— А ты чего здесь торчишь?

Андрей не ответил.

— Тоже Этикетка задрала? Понимаю, — Андрей даже внимания не обратил, что Макс вдруг назвал Полину прозвищем, которое до этого терпеть не мог, — Вообще, скажи, зачем нам этот дурацкий предмет? — он развел ладони в разные стороны, — Вот смотри, Лева. Есть ли хоть малейший шанс, что тебе, допустим, представится возможность отплясывать венский вальс? Молчишь, — Макс вздохнул, — Вот и я думаю — шансов ноль. Так чего тогда время зря тратить, а?

Но Андрей упорно его игнорировал. Макс нахмурился:

— Да что с тобой? Ты что, до сих пор на меня за троллейбус злишься?

Ну не прав я был тогда — легче тебе стало?

Однако Андрей отрицательно покачал головой:

— Все в норме.

Макс ударил себя по лбу. Естественно, он тут болтает невесть что, а у Левакова там сейчас мать оперируют. Как он забыл?

Выпрямившись в полный рост, Макс спросил:

— А чего ты увольнительную не попросил?

— Я просил, не дали…

… Макс неуклюже похлопал Андрея по спине:

— Ну и ладно. Потом маму навестишь, когда она уже в палате будет, – он попытался ободряюще улыбнуться, но, к сожалению, совершенно не знал, что нужно говорить в подобных ситуациях. Максу редко приходилось кого-то утешать, — Да не переживай ты так. Врач, который ее оперирует, — просто профессор. Точно тебе говорю.

Конечно, Макс понятия не имел, кто оперирует мать Андрея. Но ему показалось, что это должно хоть в какой-то степени успокоить Левакова.

Андрея это хоть и не успокоило, но старания Макса он оценил.

— А сам-то ты что здесь делаешь? — спросил он Макарова, чтобы сменить тему.

Макс ухмыльнулся:

— Я вообще-то в медсанчасть отпросился.

3.

Ни до какой медсанчасти Макс, естественно, так и не дошел. Зато туда вызвали Илью Синицына. И, к сожалению, тот слишком хорошо знал зачем.

До сего момента Синицыну везло. Даже не то чтобы везло, просто Мурашко опасался прямо напоминать ему о деньгах. А Илья быстро смекнул, что, пока тот с ним еще раз не переговорит, документы на отчисление готовить не начнет. Зачем, спрашивается, терять деньги, которые практически у него в кармане? Поэтому, как только Илья понял, что десять тысяч ему быстро не достать, он выработал тактику, благодаря которой мог спокойно копить нужную сумму, не опасаясь, что терпение врача лопнет раньше.