Максим Макаров - Кадетство.Выбор

Макс укоризненно посмотрел на отца и рассказал, что матери его сокурсника необходимо сделать операцию.

— Но операция эта какая-то дорогая, что ли, — неопределенно добавил Макс, не знавший подробностей, — Короче, нужна помощь.

Макаров-старший удивился:

— И всего-то? Прямо сейчас все и устроим.

Сын сперва даже не поверил:

— Ты серьезно?

Отец прижал ладонь к груди:

— Слово Макарова. Послезавтра она уже будет лежать на операционном столе.

Макс встал.

— Тогда я пошел, а то у меня увольнительная скоро закончится, — но перед тем как выйти, он подошел к отцу и неловко его обнял: — Спасибо.

Некоторое время отец задумчиво смотрел ему вслед, а затем, стряхнув с себя оцепенение, вернулся к работе.

А Максу, едва он вышел в приемную, пришла в голову совершенно замечательная идея.

— Света, — обратился он к секретарше, — скажи, а ты можешь по телефону пробить адрес?

Та небрежно пожала плечами:

— Проще простого. Ты номер помнишь?

Уж что-то, а домашний номер Полины Ольховской Макс помнил прекрасно.

4.

Не прошло и десяти минут, как он вышел из здания городской администрации, имея в кармане адрес Полины. Макс решил навестить ее, не дожидаясь выходных, и продолжить прерванный разговор. В запасе у него было еще целых сорок минут, а Полина, как оказалось, жила совсем недалеко.

Макс задержался около цветочного киоска на углу ее дома, выбрал небольшой, чтобы не шокировать девушку прямо с порога, букет роз и, пытаясь справиться с волнением, свернул во двор.

Около подъезда, где, по предположению Макса, находилась квартира Полины, сидели и мирно беседовали три старушки. В песочнице ползали, пачкаясь, пока не видят мамы, детишки лет двух-трех.

Макс, заложив букет под мышку, опустился на качели и начал тихонько раскачиваться. Может, он зря все это сейчас затеял? Ну что он успеет сказать Полине? Только ответит на ее удивленные вопросы, а там у него и время все выйдет.

Гораздо разумнее не гнать лошадей, а спокойно подготовиться к встрече. Лучше он придет к ней, как и предполагал, в субботу. Полина угостит его чаем (в случае чего сам напросится), и за чаем они уже спокойно обо всем поговорят. Придется Кантемирову еще пару дней походить в женихах. Ничего, зато потом Полина, наверное, у него еще и прощения попросит.

Приняв решение, Макс неожиданно почувствовал облегчение. Даже самому себе он побоялся признаться, что попросту струсил.

Резво спрыгнув с качелей, Макс, все еще сжимая ненужный букет под мышкой, двинулся было обратно, как вдруг что-то привлекло его внимание.

Этим «что-то» была черная «ауди», притормозившая около Полининого подъезда. Макс сам потом не понял, почему тогда остановился. Не иначе — интуиция.

Автомобиль тем временем заглох, а дверь водителя открылась. Наружу вышел мужчина — пожилой, лет сорока пяти, в дорогом костюме, который плотно облегал его внушительных размеров живот. Зачесанные назад волосы скрывали аккуратную, почти идеально круглую залысину на затылке. Зато лицо незнакомца показалось Максу чересчур смазливым для его возраста.

Неизвестный бойко подскочил к пассажирскому месту и предупредительно открыл дверь.

Макс почувствовал, как ноги его вдруг сделались ватными, во рту пересохло, а сердце забилось с такой силой, что мальчику даже стало больно. Из машины вышла Полина. В руках у нее был огромный букет лилий, который не шел ни в какое сравнение с китайскими розами Макса.

Улыбнувшись своему спутнику, Полина не сразу отняла у него руку (но в конце концов все-таки отняла!) и стала терпеливо ждать, пока тот закроет машину.

Перед тем, как войти в подъезд, мужчина остановился, ласково, но по-хозяйски приобнял Полину и небрежно ее поцеловал. Затем дверь за ними захлопнулась.

Макс оперся о качели, возле которых еще стоял. У него внезапно закружилась голова. Руки безвольно опустились. А предназначавшийся для Полины букет неслышно упал на землю.

1.

Он ее ненавидит! Как же он ее ненавидит!

«Ах, эти персики, ах, эти ланиты! Полюбуйтесь мальчики, как играет свет! Это же восхитительно!»

Полюбуйтесь, мальчики, как ваша расчудесная, ваша возвышенная и неземная Полина Ольховская жмыхается по подъездам со старым козлом, главное достоинство которого — шикарная машина. Смотреть на нее противно, думать о ней противно! Лучше бы она была, как все. Лучше бы носила брюки и курила в компании с физиком, как паровоз. Зачем прятать свою низкую развратную душонку за красивыми словами и скромными складками длинных юбок?