Максим Макаров - Кадетство.Выбор

Макс остервенело драил унитаз, даже не надев перчаток. Наряд вне очереди он получил за то, что не сдержался и откровенно нахамил командиру. Правда потом извинился. Ведь он и на самом деле был не прав. Но с тех пор, как он увидел Полину рядом с этим… с этим — Макс даже слов подобрать не мог для обозначения того типа с машиной. В общем, Макаров бесился. И бесился уже не первый день. Ребята стали обходить его стороной. В том числе и Перепечко.

Нет, так тоже нельзя. Что ему, из-за нее теперь из училища уходить?

Ну уж нет. Не дождется.

Макс выпрямился. А может, он неправильно понял? Вдруг это ее двоюродный дядя по материнской линии? Парень усмехнулся. Так и будем называть его — дядя.

В туалет заглянул прапорщик. Оценив работу Макса, он заметил:

— Силен, без перчаток-то! Испачкаться не боишься?

Макаров вытянулся по стойке «смирно»:

— Никак нет, товарищ прапорщик. Оно своих боится.

Кантемиров хмыкнул:

— Самокритичен, уважаю, — и махнул рукой, — Давай, Макаров, строй взвод на ужин.

— Есть строить взвод на ужин! — заорал Макс.

Кантемиров только головой покачал. Неужели они с Василюком ошиблись?

Вообще-то, когда майор Макарова вице-сержантом назначил, Кантемиров поначалу очень против был. Но Василюк сказал: «Вот увидишь, из парня выйдет толк. Его только в нужную сторону подпихнут нужно». Через месяц прапорщик и сам стал замечать, что Макаров начал вести себя совсем по-другому. А тут: здрасьте, приехали! Опять все заново.

Прапорщик призадумался. Может, у парня случилось что? Надо будет разобраться.

Однако Макс уже и сам решил взять себя в руки. В конце концов — он Максим Макаров, а не половая тряпка. Да любой из старых друзей поднял бы его на смех! Он снова вспомнил Люсю. Нет уж, хватит, довольно эти женщины его крови попили! Вот прямо завтра же Макс начнет новую жизнь.

Но на следующий день была эстетика, и Полина, конечно же, свела на нет все его благие намерения.

2.

А началось все с того, что она выбрала для урока самую что ни на есть неподходящую тему. Полина решила поговорить с кадетами о любви.

Естественно, не о любви вообще, а о том, как эта тема раскрывается в шедеврах мирового искусства.

Макс чуть не плевался. Какое лицемерие! Да что вообще Полина может знать о любви? Нет, понятно, что в институте ее хорошо подковали, но разве достаточно теоретических знаний, чтобы иметь право калечить их молодые, еще не окрепшие души?

Внимательно следя за передвижениями преподавательницы по классу, Макс фыркал едва ли не после каждого ее слова. Причем фыркал так громко, что порой умудрялся заглушить речь Полины.

— Любовь является основной темой в творчестве большинства художников, поэтов и писателей. Не сомневаюсь, что все вы читали хотя бы одно произведение мировой литературы, главной темой которого была именно любовь, — Полина сделала паузу и внимательно осмотрела класс, — Это был вопрос, — уточнила она.

— «Эммануэль» считается? — с места поинтересовался Трофимов.

Кое-кто одобрительно захихикал.

Полина улыбнулась, как будто ожидала чего-то подобного:

— Данное произведение раскрывает плотской, а не духовный аспект любви. Может, есть и другие варианты?

Макс, перестав фыркать, схватил ручку и стал нервно стучать ею по столу. Полина несколько раз поворачивалась к Макарову и выразительно поднимала брови, но он принципиально ее игнорировал.

— Неужели никто не хочет ничего сказать? — удивленно спросила Полина после продолжительной паузы. И тут заметила одну поднятую руку. Это был Леваков, — Да, суворовец?

— Полина Сергеевна, можно мне выйти?

— Не совсем то, что я ожидала услышать, но да, конечно.

Пока Андрей выходил, руку неуверенно потянул Перепечко.

— Вы хотите последовать за Леваковым? — поинтересовалась Полина.

Степа слегка покраснел.

— Нет, я хотел ответить.

— Замечательно! Слушаю вас.

— «Ромео и Джульетта», — на одном дыхании произнес Перепечко и сел на место.

Полина одобрительно кивнула и предложила развить предложенную суворовцем тему.

— В бессмертной трагедии Вильяма Шекспира, — начала она, — блестяще отражена тема невозможной, запретной любви. Общество и родные против юных возлюбленных, но их чувства настолько сильны… — последнюю фразу Полина выделила, произнесла едва ли не с придыханием.

Макаров вскочил. Непонимающе глядя на него, преподавательница замолчала на полуслове. С силой бросив ручку на стол, так что та покатилась и упала на пол, Макс с вызовом предложил: