Лисандро Отеро - Так было. Бертильон 166

Во время одной такой вылазки, последней в сентябре, Фернандо рассказывал ему, что создан Студенческий директорат, который станет руководящим центром борьбы студентов, и что во вторник, тридцатого, они устроят демонстрацию перед домом Энрике Хосе Вароны [83] * Энрике Хосе Варона (1848–1933) — выдающийся кубинский ученый-патриот, литературный критик и педагог. В 1913–1917 гг. — вице-президент Кубы. Находился в оппозиции к режиму Мачадо и пользовался большим авторитетом в среде кубинской интеллигенции и студенчества. 30 сентября 1930 г. в Гаване состоялась демонстрация революционно настроенных студентов и рабочих. От университета демонстранты двинулись к дому Э. X. Вароны. Полиция открыла огонь, убив популярного лидера студентов Рафаэля Трехо Гонсалеса. Среди раненых были рабочий деятель Исидро Фигероа и известный прогрессивный писатель Пабло де ла Торриенте Брау. Это событие всколыхнуло Кубу и явилось важной вехой в процессе развития освободительной борьбы кубинского народа против диктатуры Мачадо. . Тридцатого сентября Габриэль не пошел на работу. Правительство не дало застигнуть себя врасплох. По соседним с университетом улицам патрулировали конные полицейские. Он увидел друзей Фернандо, теперешних своих друзей, — они стояли у статуи альма-матер сосредоточенные, молчаливые. Кто-то сказал: «К парку Альфаро, а оттуда ко дворцу». Цель демонстрации была изменена — тиран собственными ушами должен услышать их протест. Они тронулись.

Кто-то крикнул: «Смерть Мачадо! Долой тирана!» Габриэль подумал, что мог бы умереть за родину и что умрет за нее, готов умереть, потому что эта земля стоила того, чтобы отдать за нее жизнь. Эта мысль вдохновила его, и он побежал прямо на синие мундиры. Приближаясь к улице Инфанты, они услышали отдельные выстрелы. Габриэль подобрал два булыжника, в ярости швырнул их в полицейских и увидел, как один из них вдруг осел и начал сползать с седла, хотя крови и не было заметно.

Габриэль чувствовал гордость за себя, за своих друзей и даже за пешеходов, которые просто разбегались по подъездам; он гордился даже хозяйками, которые со стуком поспешно запирали двери своих домов. «Долой империализм янки! Долой тиранию!»

Какой-то тучный студент кулаками расчищал себе путь в толпе синих мундиров. Габриэль последовал его примеру. Но сильный удар отбросил его, он потерял равновесие и упал на мостовую. Дыхание перехватило, и он с трудом раза два глубоко вздохнул. Вокруг стремительно двигалось множество ног. Тяжело дыша, Габриэль поднялся. Он увидел юношу, похожего на поэта-романтика, увидел, как он боролся с полицейским и как потом, сраженный нулей, упал навзничь. После он узнал, что его звали Трехо, кличка Фело.

Толпа лавиной покатилась по Сан-Ласаро. И опять гремели крики, хлопали стремительно запиравшиеся двери. Когда демонстранты дошли до парка Масео, навстречу подул свежий ветер с моря. На улице Хервасио и Беласкоаин их встретили свинцом: все полицейские пятого участка были брошены против студентов. Какая-то старуха упала раненая возле лотка с фруктами. Демонстрация отступила. Габриэль побежал по улице Хервасио к дому Фернандо. Мать Фернандо причитала: «Все анархия! Анархия!» Лаурита увела Габриэля в дом. Войдя в комнату рядом с кухней, он бросился на постель. Через четверть часа пришел и Фернандо. Они решили остаться дома, пока беспорядки не стихнут, и этой же ночью уехать.

К вечеру начался сильный дождь. Габриэль хотел было сходить в контору, но Лаурита стала убеждать его, что это опасно. Ненадолго вышедший из дому Фернандо вернулся с новостями — Торриенте и Фигероа ранены. Трехо при смерти. Вся Гавана потрясена.

Карлос звал его на праздник к Ане Мендосе. Даскаль улыбнулся: голос шел откуда-то издалека, словно из другого мира. У Даскаля не было маскарадного костюма, а бал был костюмированный. Но Карлос стоял на своем — в костюмах восемнадцатого века придут только те, кто любит себя показать. Ладно, значит, в смокинге. Даскаль повесил трубку.

В пять по просьбе Густаво Дуарте он должен был зайти в контору «Электрической компании» за конфиденциальным письмом от мистера Уилера. Вернувшись на службу, Даскаль просмотрел газеты. На пятой странице «Диарио де ла Марина» он прочитал:

ФРАНЦИЯ ВОСЕМНАДЦАТОГО ВЕКА

Невиданно блестящим обещает быть бал «Франция восемнадцатого века», который устраивают у себя сегодня вечером супруги Мендоса де ла Гуардиа. Уже несколько недель приглашения Уинстона Мендосы, известного нашего «спортсмена», и его милой супруги, Аны де ла Гуардиа, рассылаются лучшим гаванским семьям.