Лисандро Отеро - Так было. Бертильон 166

Элегантный доктор Эррера, адвокат по гражданским делам, в пиджаке, галстуке, рубашке с модным воротничком, страдая от жары, нервно выпил виски с содовой. Капли на блестящей поверхности стойки пахли коньяком, виски, джином и водкой из агавы. Над шестью дверцами огромного холодильника стояли бутылки «Бакарди», извлеченные из «самых знаменитых в мире подвалов». «Честерфилд» и «Кэмэл» обращались в облака дыма. Совсем как в Нью-Йорке или Майами. Но за окнами простирался Сантьяго.

Рядом с доктором Эррерой навалился локтями на стойку Фернандес, торговец скобяными товарами в белоснежной куртке. Через дымчатые стекла очков он разглядывал зеленую пластмассовую ложечку-, погруженную в желтую жидкость. Стакан запотел от матовых кусочков льда. Вокруг назойливо, как осы, жужжали голоса.

— Клянусь, — гнусавил торговец, утомленно помаргивая, — клянусь, сначала я решил, что это адрес, и думал: «Что за люди живут на Бертильон 166! Мрут, словно в тифозную эпидемию… Больше всего мертвецов оттуда». Мне даже пришло в голову, что там какая-то гостиница…

Адвокат не похвалялся своей осведомленностью. Взгляд его был прикован к виски с содовой, когда он сказал:

— Совершенно верно. Многие думали так же, как и ты. Но теперь уже все знают. Батистовцы кретины. Думали, что этот их «Бертильон 166» замаскирует сообщения о расстрелах! Теперь придется им изобретать что-нибудь другое.

За столиками, расставленными по всему бару, пили исправно. Но вели себя здесь корректно, говорили негромко, и со стороны могло показаться, будто речь идет о серьезных торговых операциях.

Инженер Леопольде Аресибиа задумчиво вертел в руке сигарету. Словно размышляя над проблемами строительства новых дорог и мостов.

— Похоже, этой ночью произойдет что-то серьезное, — заметил он. — Очень похоже…

К нему наклонился владелец магазина Мартинес.

— Так оно и есть, — шепнул он. — На всякий случай я приготовился, запасся ватой, бинтами и йодом.

— Я тоже. — Инженер погасил сигарету и взял новую из пачки с изображением верблюда. — Ты ничего не слышал? Мне сказали, будто бы прошлой ночью в Сибонее был бой. Взорвали грузовик с солдатами.

— Значит, это не выдумки, мне говорили то же самое. И еще сказали, что с нефтеперегонного завода вывезли цистерну с авиационным бензином.

— У них в Сьерре есть аэродромы.

Лицо Мартинеса расплылось в довольной улыбке. Он радовался так, будто ему сообщили, что цены на фасоль повысились.

— Вот здорово! — восхищенно прошептал он.

Официанты бесшумно переходили от стола к столу, внимательно следя за тем, где их ждут. Когда они подходили, разговор за столиками не прерывался. Их не опасались.

Помещик Киньонес задумчиво теребил пальцами свой дряблый подбородок. Потом внимательно посмотрел на молодого собеседника.

— Хорошо, я дам, — сказал он дрогнувшим голосом. — Но учтите, что за последние три месяца я уже второй раз даю. И каждый раз по пятьсот песо!

— Те, кто борются и гибнут, отдают больше! — резко ответил молодой человек и, поднявшись, перешел к другому столику.

В затененном углу торговец кожами Апарисио, растерянный и бледный, глядел на собеседников.

— Хорошо, — наконец сдался он. — Отвезите его ко мне. Но пусть не воображает, что сможет уходить и приходить, когда ему захочется.

— Даем слово, что этого не будет.

— Я беру его с одним условием: он будет тихо сидеть в самой дальней комнате и ничем не скомпрометирует меня…

— Он выйдет из этой комнаты только для того, чтобы вернуться в Сьерру. Конечно, когда поправится после операции.

— Ладно.

Факундо Альмейда, Педро Агилар и Хуан Арментерос говорили о своих сыновьях.

— Педрито сейчас в Испании. Наконец мы с женой можем спать спокойно.

— Я тоже успокоился, когда Кики уехал на север.

— А мой в Сьерре. Я отдал четыреста песо за винтовку и сотню патронов.

Фармацевт Фернандо Росалес делился своими горестями с Росендо Эстрадой, одним из компаньонов фирмы «Эстрада и Бертон»:

— Так дальше нельзя жить. Надо что-то предпринимать.

— Разумеется.

— Никакой торговлей не проживешь.

— Где уж там.

— Мы скоро разоримся.

— В течение дня теряешь то, — что сколочено за долгие годы. Хватит, надо что-то предпринимать!

В баре клуба «Виста-Алегре» господа смаковали аперитивы перед завтраком.

Стоя у незнакомого дома, Карлос Эспиноса мгновение колебался, прежде чем постучать в дверь, окрашенную зеленой краской. Видно было, что он очень взволнован. В дверь стукнул торопливо, нерешительно.