Филип Рот - Призрак писателя

Дорогой Натан!

Мое знакомство с твоей чудесной семьей случилось, как тебе должно быть известно, в начале века, на Принс-стрит, когда все мы, бедные люди в новой стране, изо всех сил боролись за кусок хлеба и крышу над головой, за гражданские права, за свое человеческое достоинство. Я прекрасно помню тебя как одного из еврейских мальчиков, блистательно окончивших школу в Ньюарке. Мне было очень приятно узнать от твоего отца, что твои достижения в университете были так же высоки, как и в школе, и что ты уже получаешь признание как автор рассказов. Поскольку для судьи нет ничего приятнее, чем порой оказаться правым, я обрадовался, узнав, что мои надежды на тебя, тогда еще выпускника школы, оправдались, когда ты вышел в большой мир. Я надеюсь, что в самом близком будущем твоя семья и твоя община дождутся твоих новых серьезных достижений.

Твой отец, зная, как меня интересуют успехи нашей незаурядной молодежи, недавно спросил, не смогу ли я, отвлекшись от своих обязанностей судьи, выделить время и высказать тебе свое мнение по поводу одного из твоих рассказов. Он сообщил мне, что ты скоро намереваешься послать рассказ под названием «Высшее образование» в один из ведущих американских журналов, и хотел узнать, считаю ли я, что изложенное в рассказе подходит для подобной публикации.

В нашей продолжительной и содержательной беседе здесь, в моей судейской, я рассказал ему, что так уж повелось, на протяжении веков во всех странах творцы всегда считали себя выше устоев общества, в котором жили. Великих художников и писателей, как подтверждает история, снова и снова преследовали те трусливые и необразованные люди, которые не понимают, что творец — существо особое, он может сделать неповторимый вклад в культуру. Сократа считали врагом народа и развратителем молодежи. Норвежского драматурга, лауреата Нобелевской премии Хенрика Ибсена вынудили уехать из страны, поскольку его соотечественники не смогли принять суровой правды его великих пьес. Я объяснил твоему отцу, что сам никогда не хотел бы быть уличенным в нетерпимости, какую выказывали греки по отношению к Сократу или норвежцы к Ибсену. С другой стороны, я, как и все люди, верю, что художник несет ответственность перед другими людьми, перед обществом, в котором живет, перед делом правды и справедливости. Опираясь на эту ответственность, а только она для меня главный критерий, я могу попытаться высказать мнение касательно того, уместна ли публикация в общеамериканском журнале твоего недавнего литературного опуса.

Ниже ты найдешь опросник по твоему рассказу, подготовленный мной совместно с женой. Поскольку миссис Ваптер интересуется литературой и искусством и поскольку я решил, что будет несправедливо полагаться исключительно на мое прочтение, я взял на себя смелость заручиться и ее мнением. Вопросы серьезные и трудные, и мы с миссис Ваптер хотим, чтобы ты уделил на них всего час своего времени. Мы не ждем от тебя ответов, которые удовлетворят нас, мы хотим, чтобы они удовлетворили тебя. Ты — молодой человек с блестящими задатками и, мы все так считаем, еще не раскрытым большим талантом. Но с большим талантом приходит и большая ответственность, а также обязательства по отношению к тем, кто поддерживал тебя в начале пути, чтобы твой талант мог раскрыться. Мне хочется думать, что, если и когда придет день и ты получишь приглашение в Стокгольм на вручение Нобелевской премии, толика нашей заслуги будет в том, что мы пробудили твою совесть и обратили твое внимание на ответственность за свое призвание.

Искренне твой,

Леопольд Ваптер

P. S. Если ты еще не видел бродвейскую постановку «Дневника Анны Франк», настоятельно рекомендую тебе сделать это. Мы с миссис Ваптер были на премьере; жаль, что Натан Цукерман не был с нами — это незабываемое действо пошло бы ему на пользу.

Список вопросов, подготовленный Ваптерами, выглядел следующим образом:

ДЕСЯТЬ ВОПРОСОВ НАТАНУ ЦУКЕРМАНУ

1. Если бы ты жил в нацистской Германии в тридцатые годы, ты бы написал такой рассказ?

2. Считаешь ли ты, что шекспировский Шейлок и диккенсовский Фейгин не сыграли на руку антисемитам?

3. Соблюдаешь ли ритуалы иудаизма? Если да, то как? Если нет, на каком основании ты считаешь возможным писать о еврейской жизни в общеамериканском журнале?

4. Можешь ли ты утверждать, что персонажи в твоем рассказе достоверно отображают людей, составляющих современное еврейское сообщество?

5. По какой причине в рассказе о еврейской жизни описывается физическая близость между женатым евреем и незамужней христианкой? Почему в рассказе о еврейской жизни должны присутствовать а) адюльтер; б) непрекращающиеся бои с родственниками за деньги; в) извращенное поведение?