Кнут Гамсун - Плоды земли

Все наугад – границы, цена, название…

Несколько недель спустя, приехавши в село, Исаак узнал, что у ленсмана Гейслера не все благополучно – подняли вопрос о каких-то деньгах, в которых он не смог отчитаться, и его вызывали к амтману. Вот как бывает неладно: случается, люди ковыляют по жизни на авось, пока не наткнутся на тех, что ходят с открытыми глазами!

Однажды Исаак отправился в село с одним из последних возов с дровами, а на обратном пути домой подвез на своих санях ленсмана Гейслера. Ленсман вышел из лесу с небольшим чемоданчиком в руке и сказал:

– Подвези-ка меня!

Некоторое время ехали молча. Только раз ленсман достал из кармана бутылку и хлебнул из нее, предложив и Исааку, но тот отказался.

– Боюсь, не застудить бы живот, – сказал ленсман.

Потом он заговорил о земельных делах Исаака:

– Я сразу же отослал все бумаги и дал благожелательный отзыв. Селланро – красивое название. Собственно, тебе следовало бы отвести участок бесплатно, но если б я так написал, казна непременно бы заартачилась и сама назначила цену. Я назначил пятьдесят далеров.

– Так. Разве вы написали не сто далеров?

Ленсман сдвинул брови, припоминая.

– Насколько мне помнится, я написал пятьдесят далеров.

– Куда вы сейчас едете? – спросил Исаак.

– В Вестерботтен, в семью моей жены.

– Трудно будет добираться туда в эту пору года.

– Как-нибудь доберусь. Ты не проводишь меня немножко?

– Отчего ж. Одному плохо.

Они приехали в усадьбу к Исааку, и ленсман переночевал у них в клети. Наутро он снова хлебнул глоток из бутылки и сказал:

– Я непременно расстрою себе желудок этой поездкой!

Он был такой же, как и в прошлый свой приезд, ласкововластный, но беспечный, ничуть не озабоченный своей судьбой; может, впрочем, она была и не так уж печальна. Когда Исаак, набравшись храбрости, сказал, что обработал не весь бугор, а только небольшую его часть, несколько маленьких полосок, ленсман дал удивительный ответ:

– Я это прекрасно понял, когда был здесь в прошлый раз и писал бумаги. А возница мой, Бреде, тот ничего не понял, болван этакий. У них в министерстве есть таблица. И если такое малое количество возов сена и мер картофеля приходится на такой большой участок, какой я показал, то по таблице выходит, что земля тут скверная, дешевая. Я сыграл тебе на руку и готов лишиться Царства Небесного за это плутовство. Нам бы надо иметь тридцать две тысячи таких молодцов, как ты. – Ленсман мотнул головой и обратился к Ингер: – Сколько времени младшему?

– Девять месяцев.

– Ага. Мальчик?

– Да.

– Но ты не теряй времени и как можно скорей покончи со всеми формальностями, – продолжал ленсман, обращаясь к Исааку. – Один человек хочет купить землю на полдороге от тебя до села, и тогда твой участок поднимется в цене. Ты купи землю вперед него, а там пусть себе поднимается. Так по крайней мере тебе хоть что-нибудь достанется за твои труды. Ты ведь первый тронул эту глушь.

Поблагодарив его за совет, хозяева поинтересовались, не сам ли он оформит сделку. Он ответил, что сделал все, что мог, остальное зависит от казны.

– Я еду в Вестерботтен и уже не вернусь обратно, – равнодушно заметил он.

Он дал Ингер один орт, а это было совсем не мало.

– Не забудь свезти немножко убоины моей семье, когда поедешь в село, – сказал он, – телятины или баранины, что будет. Жена тебе заплатит. Да прихвати с собой кой-когда головки две-три козьего сыру, дети мои его очень любят.

Исаак проводил его через перевал, на вершине горы лежал твердый наст, так что идти было не трудно. Исаак получил за это целый далер.

Так и ушел ленсман Гейслер и не вернулся больше в село. И Бог с ним, говорили люди, человек-то он ненадежный, как есть пройдоха. И не то чтобы знаний было мало, вовсе нет, вполне был образованный, но уж слишком широко размахивался и не церемонился с чужими деньгами. Оказалось, что Гейслер сбежал из села, получив строгое письмо от амтмана Плейма, но семье его ничего не сделали, и она еще долго продолжала спокойно жить в селе – жена и трое детей. Впрочем, недостающие деньги вскорости были присланы из Швеции, родные ленсмана перестали считаться заложниками, но по-прежнему жили на старом месте, потому что им так нравилось.

Для Исаака и Ингер этот самый Гейслер оказался вовсе не плохим человеком, наоборот. Бог весть каков-то еще будет новый ленсман, может, всю сделку с участком придется переделывать наново!

Амтман прислал в село одного из своих конторщиков, он и стал новым ленсманом – мужчина лет за сорок, сын фогта [1] Фогт – судейский и податный чиновник в Норвегии до конца ХIX в. по фамилии Хейердал. По бедности он не смог стать студентом и чиновником, а пятнадцать лет просидел писарем в конторе амтмана. Не имея средств жениться, он остался холостяком; амтман Плейм получил его в наследство от своего предшественника и платил ему такое же нищенское жалованье, как и тот: Хейердал получал свое жалованье и без устали писал. Безропотный и усталый, он был, однако ж, надежен, честен, да и работник отличный, в меру своих способностей и знаний. А сделавшись ленсманом, он начал проникаться чувством собственного достоинства.