Виктория Борисова - Ключи от рая

— Ну, как хотите! То есть вы — как хотите, а я — как знаю. Прощайте, больше не увидимся!

Он встал и, не оглядываясь, быстро зашагал к шоссе.

— Ну, значит, за встречу…

Звякнули бокалы. Выпили молча к, не сговариваясь, до дна, только Зойка чуть пригубила.

— Мне сейчас больше нельзя, я ведь грудью кормлю! — смущенно объяснила она.

По тарелкам застучали ножи и вилки. Все почему-то почувствовали, что успели проголодаться, и с удовольствием отдавали должное угощению. Даже Марина, вежливо отказавшись от нежно-розовой ветчины и куриного рулета, все подцепляла вилкой нежные стебли спаржи, и по ее лицу разливалось выражение одновременно счастливое и виноватое, как от вкушения тайной запретной радости…

Когда гости насытились и тарелки опустели, за столом воцарилось неловкое молчание. Все словно ждали чего-то, и никто не решался начать разговор первым. Молчал и Глеб, рассеянно вертя в пальцах ножку бокала. Казалось, он как-то позабыл о своих гостях! Солнечные лучи, отражаясь в хрустальных гранях, отбрасывали радужные блики, а он смотрел в одну точку, словно волшебник в магический кристалл, и видел в прозрачной глубине что-то очень важное, доступное лишь ему одному.

Наконец, словно спохватившись, Глеб поставил бокал на стол и заговорил — очень медленно, тщательно подбирая слова:

— Друзья мои! Я очень благодарен вам за то, что вы смогли прийти. Знаю, что сделать это было нелегко… Прошло много времени, и, наверное, не хочется вспоминать о прошлом.

Он невесело усмехнулся и добавил:

— Тем более о таком прошлом.

Глеб помолчал недолго, и по лицу его пробежала тень. Он покачал головой, словно отгоняя воспоминания, и продолжал:

— Я долго колебался, прежде чем решился разыскать вас всех и снова собрать здесь. Но, поверьте, у меня были особые причины так поступить… Я сделал это в первую очередь для того, чтобы попросить прощения. У каждого из вас своя жизнь — а ведь ее могло не быть! И в этом моя вина. Ведь именно я был организатором и вдохновителем того, что мы все пытались убить себя — к счастью, неудачно. Я очень надеюсь, что вы сможете простить меня — если не сейчас, то когда-нибудь.

Он опустил голову, словно перед судом, ожидая приговора.

Гости переглянулись. Первым заговорил Алексей. Непостижимым образом он стал похож на себя прежнего. Будто на миг с него слетела оболочка вальяжного московского бизнесмена, такого преуспевающего, холеного, уверенного в себе, и явственно проступил прежний облик. В этот момент всем показалось, что перед ними снова сидит мальчишка — костлявый, веснушчатый, лопоухий… И до смерти испуганный все ближе надвигающейся черной тучей близкого безумия, грозящей поглотить его без остатка.

— Мне прощать нечего. Ты же помнишь, каким я был тогда? Может, если бы не тот случай — давно бы в психушке сгнил или еще что… Так что, можно сказать, все к лучшему обернулось.

Голос подала Зоя:

— Да если бы не Маринка, я б под поезд бросилась! И не было бы ни Леночки, ни Стасика… И Олега бы не встретила!

Она махнула пухлой ладошкой.

— Ой, да что теперь! Все хороши были. Глупые…

— Господь простит! — произнесла Марина, но глаза ее сияли глубоким внутренним светом, словно у Богоматери на старинной иконе. — И тебя, и нас.

— Спасибо! — выдохнул Глеб.

Голос его дрогнул, и всем показалось, что на глазах блеснули слезы… А может быть, так и было.

— Спасибо вам большое, — с чувством повторил он, — поверьте, это очень важно для меня!

Глеб замолчал на мгновение, словно собираясь с духом, прежде чем сказать нечто важное, и произнес тихо, но отчетливо и твердо:

— Знаете, я ведь, наверное, скоро умру.

Эти слова прозвучали так спокойно и просто, даже буднично как-то… Видно было, что человек давно свыкся с мыслью о близкой смерти настолько, что она уже не пугает его.

А на остальных эта новость произвела сильное впечатление. У Зойки брови поднялись домиком и чуть задрожала нижняя губа. Кажется, вот-вот заплачет… Марина перекрестилась, и лицо у нее стало скорбное. Алексей быстрым движением сунул руку во внутренний карман пиджака — не то за телефоном, не то за бумажником.

— Это точно? — деловито спросил он. — У каких специалистов ты консультировался?