Виктория Борисова - Рабство по контракту

Павел слишком поздно заметил, что коридор заканчивается тупиком. Вот, кажется, и все… Конец. От досады он что есть силы ударил в стену кулаком — и вдруг увидел, что совсем рядом загорелся красный глазок. Кнопка лифта, самая обыкновенная… Остается только удивляться, как он ее раньше не заметил. Ничего похожего на автоматические двери рядом не было, но Павел уже устал удивляться. Он что есть силы надавил на кнопку. Ну, открывайся же ты, чертова перечница!

— Введите ваш идентификатор! — услышал он механический голос.

Павел зашарил по карманам. Он вспомнил, что карточка-пропуск с магнитной полосой, служащая еще и магнитным ключом, работает избирательно. Чтобы каждый сотрудник мог попасть не выше своего уровня, согласно рангу. Да и пропуска у него уже нет…

В руки легло черное каменное сердечко. Сейчас оно казалось очень тяжелым на ощупь и теплым, будто его долго держали в руках. А, была не была! Он достал его из кармана, зачем-то подбросил в воздух — и приложил к датчику вместо пропуска.

На что он рассчитывал — непонятно, но это сработало. В стене, которая минуту назад была совершенно гладкой и ровной, образовался проем — и двери покорно раскрылись перед ним.

Павел не без опаски шагнул в кабину лифта. Здесь было немного спокойнее. Зеркало на стене отразило его перекошенную физиономию, встрепанные волосы, капли пота на лбу… Он попытался отдышаться, успокоиться и хоть немного привести себя в порядок. Плохо только, что кнопка была всего одна.

— Ну, помогай Бог! — зачем-то сказал он вслух и надавил на нее.

Дальше было чувство полета, будто его возносило куда-то вверх. Даже уши заложило. Когда двери открылись снова, он совершенно не представлял себе, где окажется на этот раз. После коридоров, достойных Эдгара Алана По, можно ожидать чего угодно — например, адского пламени, змеиной ямы или просто пустоты, небытия… Почему-то это пугало больше всего.

Павел осторожно выглянул наружу — и от сердца немного отлегло. Солидный офисный интерьер, никаких инфернальных изысков. Против ожидания место было даже знакомым! Кожаный диванчик, огромные окна, за которыми сейчас можно разглядеть только темноту, а вот и единственная дверь… Именно сюда привела его Марьяна в самый первый день, для единственной аудиенции с Главным.

Ну что же, раз уж так вышло — побеседуем! Павел вышел из лифта и решительно направился к начальственному кабинету. Звук его шагов гулко отдавался в тишине, словно шаги командора, а в сердце больше не было страха. Да и как оно может бояться, если каменное?

Павел благодарно прикоснулся к талисману в кармане. Спасибо, выручил… Что там будет дальше — неизвестно, но все же это лучше, чем пропадать в бесконечных лабиринтах, словно крыса!

Он коротко постучал и вошел. Внутри все было так же, как и в первый раз — полумрак, спертый воздух, пахнущий пылью и затхлостью, громоздкая и неудобная старинная мебель… Так же за столом сидел маленький человечек, увлеченно перебирающий какие-то бумаги при свете настольной лампы. Но сейчас при появлении Павла он поднял голову, и на лице его отразилось что-то вроде недоумения. Видно было, что Главный просто оторопел от такой наглости.

— Как… как вы сюда попали? Я сейчас охрану вызову!

Павел улыбнулся. Теперь он больше не испытывал трепета в присутствии большого начальника. Он снова погладил свой талисман, бесцеремонно прошел в кабинет, пододвинул себе стул и уселся поудобнее.

— Вызывайте, пожалуйста, — спокойно ответил он, — что мне грозит? Пятнадцать суток за хулиганство? Пожизненный срок за нарушение корпоративной этики? Не смешите меня, я ведь все-таки юрист!

Он видел, что в глазах Главного на мгновение мелькнул страх. Любое живое существо боится того, что находится за пределами его понимания, а с ним, видно, еще никто и никогда не смел так разговаривать! «Ничего, пусть помучается», — мстительно подумал Павел.

— Чего вы хотите? — выдавил из себя Главный. Он вышел из-за стола как-то боком, и в его тщедушной фигуре со слишком большой головой было нечто от паука. Павел вспомнил свой сон — и скривился от отвращения.

— Да, в общем, ничего особенного. Просто уйти и не иметь ничего общего с вашей компанией. Как там сказано в Писании? «Ни меду твоего, ни яду твоего».

Главный задумался. Он сел на свое место, как будто боялся покинуть его хотя бы ненадолго, — и Павел увидел, что его лицо, в общем-то вполне обыкновенное, незапоминающееся, будто покрыто мелкой рябью. Словно внутри его живет некая сущность, которая очень хочет вырваться на свободу, но не может пока.