Виктория Борисова - Рабство по контракту

Бедный! А ведь он тоже был когда-то человеком! Павел подумал о Главном с неожиданной жалостью. Через что надо было пройти, что совершить, чтобы оказаться хозяином вот такого кабинета и прятаться в нем от всего, даже от солнечного света! Просто страшно себе представить. Некстати вспомнилась строчка из «Властелина колец»: «Люди, носящие кольца власти, не умирают, но и не живут по-настоящему!» Только теперь он понял, к чему это. Как ни парадоксально звучит, но власть превращает человека в раба.

— Да вас, Павел Петрович, собственно, никто и не держит… — протянул было Главный, но в голосе его явственно звучала неуверенность.

Павел почувствовал, как в груди начинает закипать ярость. Что он, за дурака его держит, в конце концов? Он одним движением вскочил с места, перегнулся через стол, схватил Главного за лацканы пиджака и принялся трясти, приговаривая:

— Да? И девочку, которая сейчас умирает от рака? И парня, что разбился на машине? И еще одного, который без вести пропал, — их тоже? И меня? Я был в секторе 13Б, понимаете? Только что оттуда!

Он раз за разом вдавливал его в спинку кресла, видел, как голова мотается на тонкой шее, как в глазах плещется самый настоящий ужас, и сердце его пело от радости. Хотелось вытрясти душу из этого тщедушного тельца, раздавить его, словно насекомое! Ну, еще раз, еще… Плевать, что будет потом, если сейчас можно отомстить за все!

Дальше был удар, словно по лбу стукнули чем-то тяжелым, перед глазами замелькали разноцветные искры, тусклый свет настольной лампы мгновение погас…

Потом все исчезло.

Когда Павел пришел в себя, первое, что почувствовал, — холод и что-то жесткое под лопатками. Он медленно, с усилием открыл глаза — и обнаружил, что лежит на мраморном столе, весь опутанный какими-то трубочками и проводками. Хотелось немедленно стряхнуть их с себя, но шевелиться не было сил.

«Черт возьми, куда я попал на этот раз?» Исчезла нелепая помпезная мебель, кактусы в горшках, письменный стол… Теперь он оказался в просторном помещении, напоминающем не то операционную, не то научно-исследовательскую лабораторию. Белые стены, кафельный пол, кругом полно каких-то непонятных приборов, с потолка льется ослепительно яркий, но холодный свет.

На самой середине стоял громоздкий аппарат для уничтожения бумаг, зачем-то соединенный с компьютером. Рядом — куча каких-то отчетов, сводок, докладных записок, которые любой офис ежедневно производит килограммами.

Главный стоял рядом и аккуратно, один за другим, опускал листки в машину. Содержание он даже не просматривал, просто подбрасывал их, как дрова в топку.

Аппарат мерно жужжал, выдавая мелкое крошево, мигали лампочки, на мониторе компьютера загорались непонятные графики и схемы. Главный внимательно вглядывался в них, что-то помечал в толстой тетради в черном кожаном переплете. Видимо, результаты его вполне устраивали: на лице играла легкая улыбка, он даже что-то тихонько напевал себе под нос. Кажется, еще немного — и замурлычет, как сытый довольный кот.

Бред. Павел зажмурился и потряс головой. Наверное, это просто кошмарный сон. Надо проснуться, и опять все будет хорошо.

Но наваждение не исчезло. Напротив, Главный заметил, что Павел пришел в себя. Он аккуратно заложил тетрадь карандашом, убрал ее в сторону и подошел к нему.

— Ну что ж, Павел Петрович, — заговорил он бодрым тоном, которым врачи сообщают безнадежным больным, что «сегодня совсем молодцом», — заставили вы меня поволноваться!

Павел прикрыл глаза и попытался отвернуться. Вид человечка с невыразительным лицом вызывал в нем почти физическое отвращение… Вершитель судеб тысяч людей оказался таким мелким и незначительным. Он ожидал чего угодно, только не этого. Вместо могущественного демиурга, дьявола, в конце концов — просто служитель при аппарате для уничтожения бумаг!

Главный аккуратно, хозяйственно поправил какие-то датчики, укрепленные у Павла на голове, и склонился над приборами.

— Замечательно! Невероятный потенциал… Какая жалость, что векторы разнонаправлены, — бормотал он.

Прикосновение сухих холодных пальцев было отвратительно. Павел хотел оттолкнуть его руки, но не смог и только застонал от бессилия. Было особенно обидно, что на него смотрят, как на лабораторную крысу.

— Что вам нужно? — выдавил он пересохшим горлом.

Против ожидания Главный отозвался охотно:

— От вас лично — ничего. Но вы вносите дисбаланс в работу всей системы, а этого я позволить никак не могу. Препятствия должны устраняться своевременно!