Виктория Борисова - Рабство по контракту

А сегодняшний сейшн в сауне и вовсе ни в какие рамки не лезет! Павел брезгливо поморщился и потряс головой, словно хотел отогнать неприятное воспоминание, но картина шевелящихся тел, похожих почему-то на большой комок бело-розовых дождевых червей, упорно стояла перед глазами. Корпоративное, блин, единение! Теперь слова «наша компания — одна большая семья» приобретают совсем новый смысл…

— It's my life! — гремит из динамика.

Да, так и есть. Fucken life, гребаная жизнь, где есть все: голые девки и дорогие машины, деньги и рестораны, тряпки, помеченные известными брендами. Нет только одного — хоть какого-то подобия смысла. Зачем все это нужно? Да черт его знает! Почему-то считается, что человек должен обязательно стремиться к успеху (то есть к деньгам и ко всему, что можно купить за деньги), на эту тему написаны целые горы книг из серии «популярная психология для менеджеров», но ни в одной из них не сказано, что делать потом.

А вот и в самом деле — что? Ведь даже если захочется бросить все, долговая петля никуда не денется! Полностью расплатиться он сможет лет через десять беспорочной службы, и то если зарплата будет повышаться вслед за ростом инфляции и стоимостью жизни.

К тому же, что скрывать, к хорошему человек привыкает быстро. К сытной жизни без тревоги за завтрашний день, отдельной квартире, деньгам, будь они неладны… Пожалуй, окажись он опять в шкуре адвоката-фрилансера — погибнет, как зверь, выпущенный из зоопарка на волю. В клетке, может, и не нравится, зато миску три раза в день дают.

Значит, и думать нечего. Придется привыкать и жить так, как все.

Но почему же болезненно сжимается что-то в груди? Почему так хочется не то напиться по-черному, не то повеситься? Почему сейчас, когда он вроде бы добился всего, чего хотел, к чему шел так долго, возникает странное, абсурдное ощущение, что жизнь уходит впустую?

Машину сильно тряхнуло на какой-то колдобине, он услышал противный хруст в подвеске, а в следующий момент ощутил, что автомобиль не слушается руля. Павел попытался было затормозить, но тщетно.

На большой скорости его несло по скользкой обледенелой дороге. Совсем рядом он успел увидеть громаду Синь-камня. От страха неизбежности он зажмурился… Потом был звон разбитого стекла и скрежет металла, чудовищной силы удар и острая, раздирающая боль в груди — там, где он со всего маху ударился о рулевую колонку. В ушах стоял собственный крик — крик боли и ужаса. Павел и предположить бы не мог, что способен так орать!

Но сейчас это было неважно, совершенно неважно. Ори, не ори, все равно никто не услышит. Вокруг — ни души, только луна смотрит с высоты, словно огромное, всевидящее, но холодное и равнодушное око.

Павел не знал, сколько времени прошло до того момента, когда он сумел открыть глаза и оглядеться вокруг. «Надо поскорее выбираться из машины», — сообразил он. Не дай бог бензобак взорвется — верная смерть!

Отбросив ремень безопасности, Павел навалился всем телом на дверцу. «Вот еще не хватает, чтобы ее заклинило сейчас!» — промелькнуло в голове. — Господи, пожалуйста, ну пусть она откроется…» — взмолился он про себя. Оказаться зажатым в искореженной машине было особенно страшно.

И — удалось! Дверь открылась почти сразу. В салоне повеяло свежим морозным воздухом, Павел зачем-то вздохнул поглубже, словно собираясь прыгать в холодную воду, и вывалился на снег. Падение отдалось адской болью в груди. Он замычал, стискивая зубы до хруста и сжимая кулаки так, что ногти впивались в ладони.

Синь-камень высился совсем рядом с ним. В лунном свете он казался еще больше, чем днем, и серовато-жемчужное сияние окружало его, словно кокон. Даже сейчас Павел почувствовал тепло, исходящее от него, и удивился — откуда оно? Неужели что-то там, из самых глубин земли, подогревает его?

Но было и еще нечто странное, чего он сам не мог бы объяснить словами. От камня исходила такая сила, вдруг показался себе таким маленьким, жалким, раздавленным… А главное — совершенно беспомощным. Павел чувствовал, что еще немного — и он полностью окажется во власти этой силы, не сможет ей сопротивляться.

Собрав остатки сил, он попытался было подняться на ноги, а когда не получилось — пополз вперед, как раненое животное. Каждое движение было мучительно, так что даже в голове мутилось, руки и ноги слушались плохо, но он упорно двигался, оставляя на свежем снегу кровавый след. Полз, пока не лишился сознания…

Странный мерцающий свет, исходящий от Синь-камня, погас на миг, потом засиял с новой силой. Но человека, распростертого на снегу, рядом с камнем больше не было.