Маргарита Оду - Мари-Клэръ

Можетъ быть, онъ уже на фермѣ, ждетъ меня и безпокоится, не случилось ли что-нибудь со мною…

Я вышла изъ дома и побѣжала въ Вилльвьей.

Только что я сдѣлала нѣсколько шаговъ, какъ увидѣла его на дорогѣ.

Бѣлая кобыла съ трудомъ взлѣзала по тропинкѣ, покрытой снѣгомъ.

Анри Дэлуа былъ съ непокрытой головой, какъ тогда, когда онъ пришелъ сюда въ первый разъ; его блуза вздувалась отъ вѣтра, и онъ держался за гриву лошади.

Кобыла остановилась передо мной.

Ея хозяинъ наклонился и взялъ меня за обѣ руки, которыя я подняла къ нему.

Какое то безпокойство, котораго раньше я не замѣчала, было у него на лицѣ… Брови его сходились, какъ у г-жи Дэлуа.

— Я зналъ, что найду Васъ здѣсь, сказалъ онъ немного задыхаясь.

Я ждала, что онъ скажетъ что-нибудь радостное для меня, но онъ сильнѣе сжалъ мои руки и сказалъ тѣмъ же задыхающимся голосомъ:

— Не призирайте меня!

Онъ отвелъ глаза въ сторону.

— Я не могу быть больше Вашимъ другомъ.

Мнѣ показалось, что кто-то съ силой ударилъ меня по головѣ…

Въ ушахъ послышался визгъ пилы… Я увидѣла, какъ Анри Дэлуа задрожалъ и услышала, какъ онъ сказалъ:

— О, какъ мнѣ холодно!

Затѣмъ я перестала чувствовать теплоту его рукъ, и когда я поняла, что я одна, предо мной сѣрѣла какая-то масса, которая казалось безшумно катилась по тропинкѣ, занесенной снѣгомъ…

Я медленно спустилась по другому склону холма.

Я долго шла по снѣгу, который скрипѣлъ у меня подъ ногами.

Я уже прошла половину дороги, когда крестьянинъ предложилъ мнѣ сѣсть въ телѣгу. Онъ тоже ѣхалъ въ городъ, и скоро я очутилась передъ Сиротскимъ домомъ.

Я позвонила, привратница осмотрѣла меня чрезъ дверной глазокъ.

Я узнала ее. Это была все та же, Красивое-Око.

Мы прозвали ее такъ за ея огромный бѣлый глазъ. Она узнала меня и открыла дверь. Она впустила меня, но прежде, чѣмъ закрыть дверь, сказала:

— Сестры Мари-Любови нѣтъ больше здѣсь.

Я ничего не отвѣтила, и она повторила:

— Сестры Мари-Любови нѣть больше здѣсь.

Я слышала, но не обращала на это никакого вниманія; все это мнѣ казалось, какъ во снѣ, когда происходятъ самыя невѣроятныя вещи, но имъ не придаешь никакого значенія.

Я посмотрѣла на ея бѣлый глазъ и коротко сказала:

— Я возвращаюсь.

Она закрыла за мной дверь, и я стояла подъ навѣсомъ, пока она ходила сообщить настоятельницѣ.

Она вернулась и сказала, что прежде, чѣмъ принять меня, настоятельница хочетъ поговорить съ сестрой Дэзирэ [4] Въ подлинникѣ Désirée-des-Anges (Желанная ангелами). .

Раздался звонокъ, Красивое-Око встала и сдѣлала мнѣ знакъ слѣдовать за нею.

Снѣгъ снова началъ падать.

Въ комнатѣ у настоятельницы была почти полная темнота.

Сначала я увидѣла только огонь, который горѣлъ со свистомъ. Какой-то голосъ заставилъ мня поглядѣть пристальнѣе.

— Такъ вы возвращаетесь? — спросила меня настоятельница.

Я попыталась разобраться въ своихъ мысляхъ; я не знала, дѣйствительно-ли я возвращаюсь.

— Сестры Мари-Любови нѣтъ больше здѣсь, сказала она.

Я подумала, что все еще снится мнѣ плохой сонъ, и я кашлянула, чтобы проснуться, посмотрѣла на огонь и старалась понять, почему онъ свиститъ.

— Вы больны? — опять спросила настоятельница.

— Нѣтъ, — отвѣтила я.

Теплота оживила меня и я почувствовала себя лучше.

Я стала, наконецъ, понимать, что я вернулась и нахожусь у настоятельницы. Я встрѣтила ея пристальный взоръ и все припомнила.

— Вы почти не измѣнились, говорила она съ усмѣшкой, сколько вамъ лѣтъ?

Я сказала: 18.

— Ну, возразила она, вы не очень то выросли за время Вашей жизни въ міру.

Она облокотилась одной рукой на столъ и спросила, почему я возвращаюсь.

Я хотѣла было сказать, что для того, чтобы видѣдѣть сестру Мари-Любовь, да побоялась снова услышать отъ нея, что Мари-Любови нѣтъ больше здѣсь, и я молчала.

Она вынула изъ ящика письмо, прикрыла его рукой, и сказала со скучающимъ видомъ человѣка, котораго безпокоятъ изъ-за пустяковъ.

— Изъ этого письма я уже узнала, что вы стали дѣвицей гордой и дерзкой.

Она отбросила письмо съ усталымъ жестомъ и, глубоко вздохнувъ, прибавила:

— Васъ отправятъ на кухню, пока не найдется для васъ другого мѣста.

Огонь безостановочно свистѣлъ. Я продолжала смотрѣть на него и все не могла понять, какое изъ трехъ полѣньевъ издаетъ свистъ.

Настоятельница повысила свой монотонный голосъ, чтобы привлечь мое вниманіе. Она предупредила, что сестра Дэзирэ будетъ строго слѣдить за мной, и мнѣ будетъ запрещено разговаривать съ моими прежними подругами.