Маргарита Оду - Мари-Клэръ

Въ очагѣ не было ни крючка для котла, ни высокихъ тагановъ, и въ залѣ остались только толстые паи, которые служили дѣтямъ Ивана-Рыжаго вмѣсто стульевъ. Кора съ нихъ слѣзла, верхъ былъ отполированъ и блестѣлъ, какъ навощенный, отъ долгаго сидѣнья Вторая комната была совершенно пуста; она не была выстлана плитами и на глиняномъ полу остались углубленія отъ ножекъ кроватей.

У двери во дворъ тоже не было замка, и я тотчасъ же очутилась въ саду.

На грядкахъ виднѣлись еще зимніе овощи, и фруктовыя деревья были въ полномъ цвѣту.

Почти всѣ деревья были очень старыя; нѣкоторыя сгорбились, и вѣтви ихъ поникли, какъ будто даже цвѣты были для нихъ слишкомъ большой тяжестью.

Въ нижней части сада холмъ слабымъ уклономъ сливался съ обширной равниной, гдѣ паслись стада, и на горизонтѣ рядъ тополей вытягивался стѣной, какъ бы преграждая доступъ небу.

Я мало-по-малу узнавала каждое мѣстечко. Вотъ рѣченка у подножія холма. Я не вижу воды, но ивы выстроились такъ, какъ будто даютъ ей дорогу.

Она исчезаетъ за постройками Вилльвьея, крыши котораго сливаются съ каштанами, и вдругъ снова появляется съ другой стороны. Мѣстами она сверкаетъ среди стройныхъ тополей; потомъ пропадаетъ въ огромномъ чернѣющемъ ельникѣ, гдѣ прячется Потерянный Бродъ: тамъ идетъ дорога, по которой я съ г-жей Альфонсъ хожу къ ея матери… Ея братъ, должно быть, шелъ по этой же дорогѣ въ тотъ день, когда онъ вдругъ выросъ предо мной въ кустарникѣ.

Сегодня никого не видно на тропинкѣ. Все нѣжнозеленаго цвѣта, и сколько я ни всматривалась въ шапки деревьевъ, бѣлая блуза не показывалась…

Я искала также кустарника, но онъ прятался за крышами фермы.

Анри Дэбуа приходилъ туда много разъ со времени Пасхи. Я не сумѣла бы сказать, почему я знаю объ этомъ; но я не могла удержаться, чтобы не пройти мимо кустарника…

Вчера Анри Дэбуа вошелъ въ бѣльевую, когда я была одна; онъ сдѣлалъ жестъ, какъ будто хотѣлъ со мной заговорить…

Мои глаза приковались къ нему, какъ въ первый разъ, и онъ ушелъ, не сказавъ ни слова.

И теперь, когда я находилась въ этомъ незагороженномъ саду окруженномъ цвѣтущимъ дрокомъ, мнѣ захотѣлось остаться въ немъ навсегда.

Около меня большая яблоня склонялась, купая концы своихъ вѣтвей въ ручьѣ.

Въ дуплѣ билъ ключъ и вода, переливаясь, сбѣгала ручейками по грядкамъ.

Этотъ цвѣтущій садъ съ прозрачной водой казался мнѣ красивѣйшимъ садомъ на землѣ, и когда я поворачивала голову къ большому открытому на солнце дому, я ждала, что сказочныя существа появятся оттуда.

Этотъ низкій, сѣрый домъ казался полнымъ тайны: какой-то прерывистый шорохъ доносился оттуда по временамъ, и разъ мнѣ даже послышался шумъ шаговъ, такой же, какой я раньше слышала, когда Анри Дэбуа входилъ на ферму.

Я стала прислушиваться, словно надѣясь увидѣть его. Но шумъ шаговъ не возобновился, и только отъ дрока и деревьевъ неслись таинственные звуки.

Я вообразила себя молодымъ деревцемъ, которое по капризу вѣтра качается, изъ стороны въ сторону. Свѣжее дыханіе, шевелившее вѣтки дрока, скользило по моей головѣ и спутывало волосы; и, какъ яблоня, я наклонялась и погружала свои пальцы въ свѣтлую воду ручья.

Вдругъ какой-то новый шумъ донесся до меня, я обернулась и не удивилась, увидя Анри Дэлуа въ дверяхъ.

Онъ стоялъ съ непокрытой головой и опущенными руками…

Онъ сдѣлалъ два шага по саду, и его взоръ устремился вдаль на равнину…

Онъ долго стоялъ неподвижно, затѣмъ повернулся ко мнѣ.

Только два дерева раздѣляли насъ; онъ сдѣлалъ еще шагъ, взялъ рукой молоденькое деревцо, которое стояло предъ нимъ, и цвѣтущія вѣтви букетомъ распростерлись надъ его головой!.. Было такъ свѣтло, что, казалось, кора деревьевъ блестѣла и каждый цвѣтокъ сiялъ; въ глазахъ Анри Дэлуа была такая глубокая нѣжность, что я безъ стыда подошла къ нему.

Онъ не шевельнулся, но когда я остановилась предъ нимъ, онъ сталъ бѣлѣе блузы и губы его затряслись.

Онъ взялъ мои руки, приложилъ ихъ къ своимъ вискамъ и очень тихо сказалъ:

— Я, какъ скупой, который снова нашелъ свое сокровище.

Въ эту минуту зазвонилъ колоколъ въ Св. Горѣ. Звуки рѣзво бѣжали на холмъ, останавливались надъ нами и терялись въ высотѣ.

Время шло, и день склонялся къ вечеру, стада понемногу исчезли съ равнины; бѣлый паръ поднялся отъ рѣки; солнце спряталось за стѣной тополей, и цвѣты дрока стали темнѣть.

Анри Дэлуа вывелъ меня на дорогу; онъ шелъ предо мной по узкой тропинкѣ и когда, не дойдя до конца новой аллеи, онъ повернулъ обратно, я почувствовала, что люблю его больше сестры Мари-Любови.