Регина Эзера - Их было три

Гундега спохватилась, ей тоже следовало назвать себя.

— Велдрая.

— Гундега, — добавил Виктор. — Девушка с именем горького жёлтого цветка…

Истенайс бросил на него лукавый взгляд.

— Стоит лишь появиться на территории колхоза девушке, как ты первый узнаешь об этом…

— А кто первый оповестил всех о появлении рижанки с рыжими волосами? — отпарировал Виктор.

Оттопыренные уши Истенайса стали багровокрасными.

— Мы намерены похитить вас, Гундега, — весело обратился к ней Виктор. — На дороге стоит наша машина, и мы увезём вас далеко-далеко.

— Куда?

— Хватит, Виктор, — вмешался Истенайс. — Это ты ей расскажешь, когда вы останетесь вдвоём. В обычной жизни следует придерживаться правды. Нам совсем некогда везти вас куда-то далеко. Убираем картофель, нам приехали помогать из города школьники, и вас мы тоже приглашаем.

Она смущённо замялась:

— Но я не знаю…

Кинула взгляд на притихшего в корзине поросёнка. Вспомнила, что начала убирать в огороде морковь. Осталось ещё полторы борозды, морковь лежит там же, в куче. Вдруг пойдёт дождь или ночью подморозит?.. Уезжая в лес, Илма наказала снести морковь в погреб и уложить рядами в сухой песок. Да и песок ещё надо принести с пригорка…

— Не хотите? — спросил Истенайс, по-своему истолковав её молчание. — Это верно — нелегко. Поле мокрое. Картофель облип землёй. Маникюр определённо пострадает!

— Дело не в этом, — простодушно возразила Гундега. — Какой уж у меня маникюр — морковь убирала! Погодите, я спрошу бабушку.

Она выбежала из кухни. Помчалась в хлев — Лиены нет, заглянула в погреб — нет, увидела привязанных коров — значит, и на пастбище её нет. Наткнулась на Лиену в сарае, та шарила в сене в поисках яиц.

— Бабушка, за мной приехали! — радостно сообщила Гундега.

Лиена разогнулась, в её волосах застряло сено, а в руке она держала пару маленьких коричневатых яиц.

— Смотри, куда забралась Чернушка, — тихо сказала она, — и мелкие же яйца у неё. Кто же там приехал?

— Шофёр с бригадиром. Из колхоза. Зовут помочь убирать картофель.

— Так я и думала, — со вздохом сказала Лиена, и в глазах её мелькнула грусть.

Но Гундега не спросила, о чём именно думала Лиена.

— Хочешь ехать?

Гундега кивнула головой, и Лиена увидела, как блестят её глаза.

— Поезжай, — сказала она, и только успела произнести это, как пятки Гундеги быстро замелькали через двор. Лиена крикнула ей вслед: — Возьми Ил-мины резиновые сапоги и кусок хлеба намажь с собой, слышишь — говорю, хлеб намажь!

Гундега, обернувшись, помахала рукой.

Ах, как хорошо! Как быстро машина проехала бор, отделяющий их усадьбу от поля! Эта почти двухкилометровая полоса леса всегда казалась Гундеге высоким забором, настоящей каменной стеной, отделяющей их «Лесное захолустье» — Межакакты от остального мира. До усадьбы лишь изредка долетал шум с большака, и то только при полном безветрии. Деревья жадно поглощали все звуки, заглушали их своим монотонным шумом.

Очень скоро деревья поредели, мелькнул просвет, и грузовик выехал на обширное картофельное поле, по которому двигались лошади и где работало много людей. Гундега вообразила было, что они и в самом деле поедут куда-то далеко. После узкого лесного пространства должно было открыться что-то такое, от чего захватило бы дыхание…

Выскочив из кабины, она остановилась, ослеплённая солнцем. Оно выглядывало из-за леса, опираясь на верхушки деревьев, словно собиралось с силами перед большим полётом по необъятному голубому небосводу.

— Возьмите корзину! — крикнул ей Истенайс. — Вам приходилось когда-нибудь убирать картофель за картофелекопалкой? Это проще простого.

— Приходилось, — ответила она, — мы со школой ездили в колхоз.

— Тогда всё в порядке.

На краю поля стояло несколько корзин, Гундега взяла первую попавшуюся и застенчиво присоединилась к женщинам, шедшим за картофелекопалкой. Она поздоровалась, женщины ответили ей. Гундега не знала, что ещё сказать, — было бы нелепо представляться здесь, на картофельном поле. Хоть бы одно-единственное знакомое лицо! Хоть бы кто-нибудь из женщин заговорил с ней! Будь проклята эта вечная застенчивость, из-за неё Гундега никогда не решалась первая заговорить с незнакомым человеком, кроме обязательных «здравствуйте» и «спасибо». Сейчас она очень тяготилась этим недостатком.

Чтобы скрыть неловкость, она, не поднимая головы, быстро бросала картофель в корзину. Работа и в самом деле — как это утверждал Ольгерт Истенайс — была проще простого. Впереди лениво шагала пара лошадей, тянувших машину с вращающимися металлическими лопаточками, которые рыхлили землю, разбрасывая картофелины. Картофелины с глухим стуком ударялись о сталь, а если попадался камень, он звякал, точно подкова о мостовую. Гундеге даже порою казалось, что вылетает искра — невидимая при ярком солнечном свете.