Регина Эзера - Их было три

— Почему же кривые? — весело спросила Матисоне.

— Видите ли, участок земли был не квадратный, акакой-то треугольный. Грядки делали каждый год разные, но всё равно…

— Всё равно получались кривые? — Матисоне громко рассмеялась, открыв два ряда белых ровных зубов.

— Всё равно.

— Вы сами надумали прийти на толоку или Фредис сагитировал?

— За мной приехал Истенайс, — ответила девушка, умолчав про Виктора. — Я здесь впервые.

— Почти так же, как я.

— В самом деле? — недоверчиво спросила Гундега.

— Я сегодня такая же помощница, как вы. У меня выходной день, вот я и пришла. А вообще я работаю на ферме, кормлю свиноматок и поросят.

— У меня тоже есть один! — не удержалась Гундега.

— Кто у вас есть?

— Лишний.

И она поведала о своём пятнистом питомце и всех невзгодах и злосчастьях, происходивших с ним. По-видимому, Гундега рассказывала забавно, потому что Матисоне от души хохотала, так что и другие колхозницы стали прислушиваться. Только теперь Гундега заметила, что оказалась в центре общего внимания, и, смешавшись, сразу замолчала.

— Почему вы перестали рассказывать? — спросила Матисоне, глядя на Гундегу своими внимательными и удивительно синими глазами.

— Больше ничего не было… — ответила Гундега, вытряхивая из корзины мокрые комки земли.

Доехав до конца поля, трактор остановился. Как только затих монотонный стук двигателя, наступила необычная тишина, которую не мог заполнить даже говор работавших. Обе группы: та, что шла за трактором, и та, что собирала картофель за конной картофелекопалкой, смешались в одну.

— Давайте и мы кончать, — сказала Матисоне. — Обеденный перерыв…

Многие женщины, оставив корзины возле груды картофеля, разбежались кто на ферму, кто домой, но Матисоне осталась. Сняв большой клетчатый платок, она расстелила его на меже и села, оставив место для Гундеги. Некоторое время они сидели молча, с наслаждением подставив лица свежему ветру.

— Кто же вам доит корову, если вы не уходите домой? — спросила Гундега.

— У меня нет коровы.

— Разве есть и такие, у кого нет? У нас целых две.

— Как видите — есть! Молоко я покупаю в колхозе, обедаю в столовой. — Заметив изумление Гундеги, Олга с улыбкой добавила: — Нет, нет, у нас ещё не такие столовые, как в Дерумах или Сауе! Просто приезжает повозка с бидоном супа, мисками и ложками — прямо в поле. Ни салфеток, ни белоснежных скатертей. А женщинам всё-таки облегчение. Многие приходят с бидонами и берут обеды домой. Мне домой некому носить, обедаю на месте.

— Вы живёте одна?

— Одна.

Подумав, Гундега тихо проговорила:

— Грустно.

Матисоне посмотрела на неё.

— Иногда в доме, где есть люди, бывает ещё грустнее.

Гундеге вспомнились Межакакты, просторные комнаты, тишина и покой, которые однажды только нарушило пение старшего лесника. Пение и смех пьяницы…

— И никогда не бывает, чтобы человек был совсем одиноким, — продолжала немного погодя Ма-тисоне. — Чувство одиночества одолевает лишь тогда, когда потеряешь кого-нибудь, и то первое время.

— Вы… теряли? — ресницы Гундеги дрогнули.

— Теряла.

— И вам в самом деле не одиноко? — недоверчиво переспросила девушка. — Нас в Межакактах три, да ещё Фредис, но…

Она испугалась: вдруг Олга подумает, что она жалуется, — и замолчала. Да она и не знала, как сказать о том, что она чувствует. В Межакактах царило согласие, ей никогда не приходилось слышать дурного слова. Просто после приедиенского шума ей там казалось слишком тихо.

— Я ещё, наверно, не привыкла, — извиняющимся тоном сказала Гундега. — Смотрите, уже везут обед! — поспешно прибавила она, кивнув головой на свернувшую с дороги подводу.

Немного спустя к ним подошла с миской в руках Жанна и тоже присела. Поболтав ложкой варево, она выразительно вздохнула:

— Гороховый суп.

— И никакой романтики!.. — добродушно посмеивалась Матисоне.

— Не смейтесь надо мной. Просто я никогда не любила горох.

— Ничего другого сегодня нет.

Помешав суп ещё, Жанна принялась за еду.

— Когда я бываю голодна, я начинаю представлять, что бы я приготовила на обед, если бы умела. Вы не можете себе представить, какая замечательная хозяйка моя мама. А у меня — абсолютно никакого таланта. Однажды я купила в магазине мяса и надумала приготовить себе и Арчибалду бифштекс…

Гундега поняла, что это, вероятно, брат Жанны, к которому она приехала сюда, в Нориеши.

— Уж на что Арчибалд нетребователен в еде, но и он после обеда ворчал.