Яков Ершов - Журавли над школой

Алешка после этого возмущался: «Никто ничего не знает, а слух идет. И обязательно противный слух. Ведь много о человеке и хорошего говорят, а ползет плохое. Только плохое».

«Милые мои Костя и Лида! Огромнейшее спасибо за дневник. С удовольствием вспомнил все еще такие близкие школьные годы. Эти странички Ириного дневника я, можно сказать, силком выдрал из ее тетради. Не хотела отдавать. Мол, для себя писала. А что для отряда? Для отчета? Ишь индивидуалистка какая! Нет уж, если написала, пусть приобщается к делу, в общую папку. Теперь в нашей следопытской папке с надписью «Партизанские связные» лежало уже четыре донесения. Два я сочинил. А потом еще Колька притащил листки. Смятые, замусоленные. Но я его заставил все заново переписать и заголовок сделать. Чтобы видно было, что это сообщение красного следопыта, а не сказки моей бабушки.

По тем материалам, которые собрала Ира, мы подготовили специальный выпуск стенной газеты «Подвиг». Весь выпуск посвятили тете Кате. На двух склеенных листах ватмана каждый клочок заполнили. Жаль, что газета та не сохранилась.

В первый же месяц школьных каникул мы ушли всем отрядом в поход. Посмотрели бы вы на нашу походную колонну! В пилотках, с огромными рюкзаками за плечами, с деревянными автоматами мы выглядели как внушительное воинское подразделение. Отряд прошел интересным маршрутом. Мы побывали на Бородинском поле, сфотографировались под Смоленском у памятника знаменитой ракетной установке «катюша», ранним утром под дождем прошли торжественным маршем по улицам Вязьмы к памятнику генералу Ефремову, где состоялся митинг.

К станции Бородино мы подъезжали с каким-то особым нетерпением. Хотелось поскорее взглянуть на поле исторической битвы, о которой много слышали. Вспоминались стихи Лермонтова о Бородино и его строки о том, «что были схватки боевые» и «недаром помнит вся Россия про день Бородина». Мы словно прикасались к прошлому, становились участниками тех давних событий. И вот мы в Бородинском музее. Глаза разбегаются. Сколько интересных экспонатов! Я заинтересовался личными вещами Кутузова. Но тут подлетел Колька и стал нашептывать мне что-то о фрагментах Бородинской панорамы, потом потащил меня в зал, где рассказывалось о подвигах воинов 5-й армии в годы Великой Отечественной войны.

— Может, узнаем что-нибудь о связных, — твердил он.

Когда мы осматривали Бородинское поле, Колька тоже все время рвался вперед. Облазил весь Шевардинский редут, потом с таким же нетерпением осматривал Багратионовы флеши. Ира от нас отставала и очень обижалась. Мы учли это, когда через несколько дней очутились в верховьях Днепра под Смоленском. Каждый смотрел то, что считал особенно интересным, но вечером собирались втроем и делились впечатлениями. Памятник легендарной «катюше» мне очень понравился. Я впервые видел это грозное оружие. Казалось, все так просто устроено, а как гитлеровцы боялись нашей «катюши», какой ужас наводила она на них. Памятник стоит на возвышении и заметен издали.

Во время похода мы продолжали встречаться с ветеранами боев, записывали их воспоминания. Мы с Колькой надеялись пополнить и нашу папку с материалами о партизанских связных. Но не нашли никого, кто в годы войны состоял в отряде «Мститель» или поддерживал с ним связь.

Только Ире однажды повезло. Она нашла разведчика из партизанского отряда «Мститель». Ирка схитрила. Нам ничего не сказала, а сама целый вечер мучила бывшего партизана, а теперь бригадира трактористов вопросами. Исписала целую тетрадку. А потом оказалось, что это совсем не тот отряд «Мститель», какой нам нужен. Он действовал совсем в другом месте — в Брянских лесах. Но все равно материал, собранный Ирой, нам пригодился. Мы включили его в общий альбом «Малоизвестные страницы войны», который подготовил наш следопытский отряд «Сокол». И командир отряда Генка Завьялов очень Иру хвалил. Говорил даже что-то о коллективизме, о том, чтоб каждый умел видеть общую цель и заботился о пополнении копилки всего отряда.

В день, когда отряд возвратился из похода, нам устроили торжественную встречу. Мы прошли в строю под оркестр через весь поселок. У памятника партизанам директор школы, командовавший сводным отрядом, отдал рапорт секретарю райкома партии.

Остаток каникул мы с Колькой провели в деревне, недалеко от нашего поселка. Колька поехал туда к своим родственникам, а я упросил родителей, чтобы меня отпустили с ним. Рядом с усадьбой Колькиных родичей стоял старый, заколоченный дом. В первый же день мы обследовали забор вокруг него. Одна дощечка в заборе отодвигалась, образуя лаз. Сначала во двор пролез Колька. Я за ним. Обследовали сарай. А на другой день — опять туда. Уже знали, что это за дом. Раньше в нем полицай жил. Осудили его на двадцать лет. Жена с ребенком не стала в этом несчастном доме жить. К родным уехала, на Украину. А дом заколотила.