Андрей Яхонтов - Ловцы Троллейбусов

– А муж где сейчас? – поинтересовался Редактор.

– Рыбу ловит. Любитель.

– Кто он по профессии? – спросил я.

– Водитель троллейбуса. В прошлом.

– Зовут Николаем? – догадался я.

У дамы была игривая пушистая муфточка – черная с отливом. На эту муфточку Редактор все по-глядывал.

– Теперь меха такая редкость, – сказал он.

– Естественно, – подхватил Вася, – животных-то перестреляли всех.

– На другую планету пора сваливать, – лениво потянувшись, зевнул Директор.

– Ага, как же. Прилетишь, а там местным жителям самим не хватает, – захохотал Вася.

Редактор мрачнел буквально на глазах.

– Простите, а все же, что это за мех?

– Австралийский тушкан, – кокетливо жеманясь, сообщила инженер.

Редактор склонился над муфточкой и тут же с горестным возгласом откинулся на стуле. В голосе его послышались слезы.

– Три года назад, – произнес он, – этот ваш австралийский тушкан мяукал в моей квартире. Это белое пятнышко, я сразу его заметил! – Редактор поднялся с места. – Пойдемте отсюда скорее, друзья мои. Бедный Котофеич!

Мы высыпали на улицу.

– А теперь, чтобы поставить точку и понять, что жениться не следует, заедем ко мне, – сказал Директор.

Мы переглянулись: впервые он звал нас к себе. В прихожей его квартиры вдоль стен стояли стулья. На них сидели неопрятные люди.

– Без очереди не пустим, – зашумели они. Один, с раздувшейся щекой, даже встал и загородил нам дорогу.

– Не беспокойтесь, это мой муж, – сказала выглянувшая из комнаты женщина. И обратилась к нам: – Подождите, я скоро освобожусь.

Мы проследовали по коридору в пустоватую неуютную комнату.

– Не до мебели, – объяснил Директор. – Такой наплыв хворых и увечных, что поесть не успевает приготовить. Лечит всех. Кто нуждается и кто не нуждается.

– Как-то у вас здесь тревожно, – заметил Редактор.

– Вот-вот, – усмехнулся Директор. – Главное ее занятие: сеять повсюду тревогу. Инъекции специальные делает. Говорит, нельзя успокаиваться. Огромный вал проблем накатывает на нас. И если мы вовремя не задумаемся... Если каждый не примет участия в том, чтобы этот вал разбить... Слава богу, на меня эти ее уколы не действуют.

Тут из коридора в комнату вбежал черный с белым пятнышком на груди котенок. И жалостно мяукнул.

– Это еще откуда? – изумился Редактор.

– Жена где-то нашла, – объяснил Директор. Редактор нежно котенка тискал, прижимая к груди.

– Друзья мои, – обратился он к нам. Проникновенный его голос доходил до потаенных глубин души. – Отдайте котенка мне. Белый треугольничек на груди напоминает... – Редактор всхлипнул. – Я назову его Котофеичем Вторым...

На несколько дней Редактор впал в меланхолию, бродил меж нами задумчивый. Но мало-помалу он отогрелся у костерка нашей заботы о нем, А отогревшись, повеселел и сказал:

– Это надо отметить! Нельзя не отметить! Шутите, что ли?

– О чем ты? – не понял Директор.

– О чем? Да все о том же. О том, как я счастливо избежал ужасного зла – женитьбы. И обрел Котофеича Второго.

– Хорошо, – сказал я, – посвятим сегодняшний наш вечер целиком этому знаменательному факту твоей биографии.

Однако Редактор считал, что столь значительное событие требует изменения существующего ритуала, и предлагал посетить ресторан. (Так и бывает: один шаг в сторону влечет за собой другой... И кто знает, куда приведет эта дорожка?)

Редактор помчался в жэк пригласить Луйкина, а мы с Директором вызвали Васю и отправились подыскивать место празднества. Ох, в какой ресторан Директор меня привез! Какие роскошные мраморно-зеркальные стены и колонны здесь обступали и как проворно устремились к нам швейцары! Приняли пальто и шапки, веничками подметали ковровую дорожку, по которой мы шли.

Откуда-то вынырнул официантик в черной униформе, накрахмаленной белой манишке, до блеска начищенных ботинках.

– Рады видеть вас, – затараторил он. – Сделаем все, чтобы вам угодить. Мы ведь для того и работаем, чтобы клиенты были довольны...

Чрезмерная словоохотливость официанта о чем-то смутно напоминала. Я взглянул на него внимательнее и увидел: за вышколенной подтянутостью и благопристойной одеждой скрывается Человек, который проговорился.

– А я вас сразу признал, – застенчиво улыбнулся он.

Метрдотель с засушенной бабочкой-махаоном вместо галстука-бабочки показал нам отдельные кабинеты. Один был обит бордовым бархатом. Стены другого украшали натюрморты. Третий загромождали чучела лосей, оленей и попугаев.