Дэннис Фун - Ловцы видений

Снежный сверчок прыгал по обрушившейся каменной стене между двумя тлевшими зданиями. Он остановился, повел усиками, потом соскочил на впечатанный в снег след. Сверчок перескакивал с одного следа на другой, двигаясь мимо запорошенных валунов, пока не остановился у куста ежевики. Там он устроился под колючками на небольшом сугробе, покрытом красновато-бурыми пятнами.

Белый сверчок долго сверчал на одной ноте свою ворожащую песню. Через некоторое время сугроб будто вздрогнул, и под снегом стало возможно разглядеть пару раскрытых глаз. Это были глаза мальчика по имени Роун.

Затаив дыхание, Роун к чему-то прислушивался. Где-то вдали зловеще каркали вороны. Мальчик совершенно окоченел. Он решил сесть, и тут вдруг что-то как хрустнет! Он затаил дыхание, испугавшись, что его заметят.

Перед ним возникает искаженное мукой лицо отца.

«Скорее, Роун, скорее, шевелись, сынок, давай, быстрее!»

Чьи-то руки тянут его вверх с такой силой, что рвется одежда. Его сестра Стоув вся дрожит, прижимая к телу соломенную куклу. Мама целует его, что-то говорит им с сестрой, а потом выталкивает Роуна и Стоув в распахнутое окно.

«Бегите отсюда! Схоронитесь в синих кустах! Бегите! Скорее убегайте!»

Снова что-то хрустнуло и задело Роуна по ноге. Это подтаявший снег упал с куста ежевики. Вокруг царило безмолвие, и мальчик решил медленно встать на ноги, так чтобы никто его не заметил в зарослях кустарника. Голова Роуна раскалывалась от боли, удары сердца гулко отдавались в висках, в волосах запеклась кровавая корка. С тихим стоном он отковырнул кусочек и взглянул на струп запекшейся крови.

С другой стороны холма к небу вздымался дым. От селения, которое они называли Негасимый Свет, не доносилось ни звука. Не было слышно ни голосов, ни криков. Ему отчаянно хотелось взглянуть на селение, хотя он до смерти этого боялся. Роун сделал несколько глубоких вдохов, чтоб унять стук сердца, которое, казалось, вот-вот выскочит из груди. Аккуратно отцепив от одежды ежевичные шипы, он пополз по снегу к вершине холма. Вдруг мальчик что-то заметил на снегу. Прижимаясь к земле, он медленно полз среди жестких высохших бурых стеблей травы. На снегу лежала любимая кукла Стоув, как шалью окутанная пурпурной тканью, которую сестра выкрасила в этот цвет сама. Копыто коня вбило куклу в смерзшуюся грязь. Дрожащей рукой мальчик поднял с земли дорогую его сердцу игрушку.

Крики. Взрывы. Озверевшие налетчики, лица их скрыты масками, повсюду носятся на конях, размахивают факелами, все крушат и сжигают на своем пути. Со стороны деревни доносится жуткий, леденящий душу рокот, как будто сотни голосов звучат в унисон.

Задыхаясь, спотыкаясь, скользя по обледеневшей земле, Роун и Стоув сломя голову несутся к спасительным синим кустам ежевики, холодные стебли замерзшей травы стегают их по ногам. Раздается душераздирающий вопль. Стоув впивается ногтями в ладонь Роуна, жуткая красная маска склоняется над ними, и сильная рука отрывает девочку от земли. Всадник в маске бьет Роуна по окровавленной руке… Стоув изо всех сил тянется к брату, но всадник взмахивает костяной булавой и с силой обрушивает ее вниз.

Волнуясь от нахлынувших чувств, Роун дрожащей рукой положил сломанную куклу в карман. Он уже близко подполз к разрушенной крепостной стене Негасимого Света. За ней виднелись разбитые и опустошенные остовы глинобитных домов с деревянными перекрытиями, над которыми вился дымок. Всадников нигде не было видно. Над деревней нависла зловещая тишина.

Охваченный тяжелым предчувствием, он подползал все ближе к деревне, потом вскочил, подбежал к сорванным с петель воротам и спрятался в руинах. Немного успокоившись и уняв дрожь во всем теле, Роун приподнялся, чтобы лучше разглядеть родное селение, и тут рядом с ним мелькнула чья-то черная тень. Он в страхе пригнулся, ожидая смертельного удара. Но его не последовало. Какое-то время мальчик выжидал, потом снова выглянул из укрытия. За воротами носились в воздухе стаи ворон, вороны сидели на развалинах жилищ, повсюду валялись черепки битой посуды, обгорелые плетеные корзины.