Крис Краус - I love Dick

Ты сказал: «Просто хорошо провести время не получится. Все всегда заканчивается слезами и разочарованием». Когда я продолжила и дальше нести чушь о слепой любви и наваждении, ты заметил: «Все не так просто». Мы поменялись ролями. Я была Ковбоем, ты Жидом. Но я не сдавалась.

«Ну почему все не может быть просто круто?» – сказала я, глядя в окно. Все становилось похожим на сон, вязким, метафизическим. Время тянулось. «Ну хорошо, – сказал ты. – Наркотики есть?»

К этому я была готова. С собой у меня был жидкий опиум, две марки кислоты, тридцать таблеток «Перкосета» и пакетик убийственной травы. «Расслабься, у тебя свидание», – сказала Энн Роуэр, отсчитывая бирманские соцветия мне в подарок. Все развивалось совсем не так, как мы с ней думали. Но я скрутила косяк и мы затянулись в честь Энн.

Пластинка кончилась, и ты поднялся, чтобы поставить кофе. На кухне мы неуклюже стояли рядом друг с другом, случайно-нарочно соприкасаясь ладонями, но это было настолько неловко и неповоротливо, что мы прекратили. Потом мы поговорили еще немного о пустыне, о книгах и фильмах. В конце концов я сказала: «Слушай, уже поздно. Ты чем хочешь заняться?»

«Я джентльмен, – ответил ты с напускной скромностью. – Меньше всего я хочу показаться негостеприимным. Если тебе кажется, что ты не в состоянии вести машину…»

«Дело не в этом », – сказала я резко.

«Ах вот оно что… Хочешь остаться на ночь? Я не скажу “нет”».

Да сколько можно! Нравы так сильно изменились, пока я была замужем?

«Ты хочешь, чтобы мы занялись сексом или нет?»

Ты сказал: «Меня не смущает такая идея».

Подобная нейтральность не добавляла эротичности. Я попросила тебя проявить чуть больше энтузиазма, но ты сказал, что не можешь. Я нанесла еще один удар в том же духе: «Слушай, если тебе это не по душе, по-джентльменски будет сказать об этом, и я уйду».

«Меня… не смущает… такая идея».

Что ж. Мы два электрона, нарезающие круги по замкнутой схеме. Тупик. Huis clos . Я думала и мечтала о тебе каждый день с декабря. Любовь к тебе позволила мне признать провал моего фильма, моего брака, моих амбиций. Трасса 126, шоссе на Дамаск. Как Святой Павел и Будда, которые пережили свои великие преобразования в сорок лет, я Переродилась в Дике. А тебе какой от этого прок?

Вот как я понимаю правила.

Если ты хочешь чего-то очень сильно, можно добиваться этого до тех пор, пока тебе не скажут «нет».

Ты же говорил: «Я не скажу “нет”».

Поэтому, когда ты встал, чтобы сменить пластинку, я наклонилась и начала расшнуровывать ботинок. И тут все переменилось. Комната замерла.

Ты вернулся, сел на пол и снял с меня ботинки. Я потянулась к тебе, и мы стали танцевать под музыку. Ты подхватил меня – и вот мы стоим посреди гостиной, мои ноги обхватывают твою талию. Ты говоришь мне: «Ты такая легкая», – и теперь мы раскачиваемся, слегка соприкасаясь волосами и лицами. Кто же поцелует первым? И мы целуемся…

Как можно использовать многоточия:

• …затемнение кадра после десяти секунд поцелуя в фильме, отцензурированного согласно Кодексу Хейса;

• …Селин отделяет фразы в «Путешествии на край ночи», чтобы вырвать метафоры из языка. Многоточия дырявят страницы, как пули. Автоматический язык как оружие, тотальная война. Если койот – последнее выжившее животное, то ненависть – последнее чувство на земле.

Ты опустил меня и указал на спальню. Тут зазвучала пластинка Боба Дилана Pat Garrett & Billy the Kid . В самую точку. Сколько раз каждый из нас занимался сексом под эту пластинку? Шесть или семь песен бренчания банджо и подвывания и кульминация на двадцать пятой минуте (в среднем по стране, согласно данным института Кинси) на Knockin’ on Heaven’s Door . Гетеросексуальный гимн.

И вот ты лежишь на кровати, голова – на подушке, мы начинаем раздеваться. Возле кровати горит синяя лампа. На мне до сих пор черные джинсы «Гесс» и лифчик. Я смотрю, как ты мнешь мою грудь, мы оба смотрим, как мои соски твердеют. Потом ты проводишь одним пальцем по моей пизде, внутрь не проникаешь. Там очень мокро, Любопытная Штука, и я снова думаю об акте свидетельствования и кьеркегоровском отстранении… Секс с тобой так феноменально… сексуален, к тому же я ни с кем не занималась сексом почти два года. И я боюсь говорить, и хочу сесть на тебя, а потом слова вылетают, как случается иногда.

«Я хочу быть твоей собачкой».

Ты ведешь себя так, будто и правда не расслышал, и я повторяю еще раз: «Можно я буду твоей маленькой собачкой?»