Крис Краус - I love Dick

О, Билл, видел бы ты меня в Нью-Йорке в восемьдесят третьем, блюющую посреди улицы. Вся синюшная от истощения, я лежала под капельницей в отделении для малоимущих при больнице Бельвю, не зная, что со мной не так, ведь обязательная страховка не покрывала анализы.

«Мы с Сильвером – марксисты, – объясняла я Биллу Хорригану. – Он берет деньги у людей, которые мне бы денег не дали, и передает их мне». Деньги – абстрактны, их распределение в нашей культуре основано на ценностях, которые я отрицаю, и тут я поймала себя на головокружении от противоречий – единственное удовольствие, которое остается, когда решила, будто знаешь все лучше других.

Принять противоречия – значит перестать верить в превосходство «настоящего чувства». Все истинно и одновременно. Вот поэтому я ненавижу Сэма Шепарда и все твои закидоны в стиле «Настоящего Запада» – это как аналитический разбор, будто тайну можно разгадать, выкопав погребенное дитя.

Дорогой Дик, сегодня я проехала выступ в Северном Техасе. Я была невероятно рада наконец въехать на равнину на западе от Амарилло, еще чуть-чуть – и доеду до инсталляции «Похороненные кадиллаки». Их ровно десять – поп-арт-памятник твоей машине; плавники колышутся, головы зарыты в песок. Я проехала мимо них, вернулась назад и сделала две фотографии для тебя.

Дик, ты, наверное, недоумеваешь, почему в пятнадцати милях к западу от Амарилло мое сердце забилось чаще, если я столь настороженно отношусь к мифологии, которую ты исповедуешь? И ради чего я наряжалась на свидания с Джей Ди Остином в баре «Найт Бердз»? Чтобы он мог меня трахнуть в жопу и потом сказать, что не любит меня? Джинсы в обтяжку, уже с утра красные губы и ногти, я чувствую себя очень женственной, и еще – что время не на моей стороне. Это исследование культуры. Быть частью чего-то другого. Мы с Сильвером слились в нашем аналитическом стремлении, довольные «шифрованием кодов». Ах, Дик, ты эротизируешь то, чем ты не являешься, тайно надеясь на то, что другие понимают, какую роль ты играешь, и что они играют тоже.

С любовью, Крис

Бринкли, Арканзас

19 декабря 1994 года: 11 вечера

«Бринкли Инн»

Дорогой Дик,

сегодня вечером мне хотелось читать не меньше, чем писать тебе. Поговорив по телефону с Энн, моей родной душой, я смогла расслабиться.

Сегодня в Оклахоме все казалось таким мрачным, что я перестала следить за временем в пути. Мне нужно было привыкнуть к северо-восточному пейзажу. К двум часам дня зелень стала приятной глазу, я съехала с региональной трассы в Озарке и прогулялась в парке на берегу реки. Золотисто-зеленый и синий. В машине я стала размышлять: как только я признаю провал «Тяжести и благодати», станет неважно, чем я буду заниматься, – смирившись с полной безвестностью, почему бы не заняться тем, чем хочешь. Парк напомнил мне о фильмах Кена Кобленда… тот кусок видео, который артисты «Вустер Груп» использовали в постановке «ЛСД»… камера блуждает по лесу, конец зимы, окоченевшее синее небо, островки снега на неровной земле… похоже на томление, появляющееся, когда вот-вот кончишь. Кен и правда гений. Его работы – чистая интенциональность, все непринужденно и заряжено. Это у него я научилась снимать.

И вот теперь женственное путешествие закончилось. Все стало другим после моего возвращения на Северо-Восток. Я вернулась к привычному камуфляжу. По радио играет хорошая песня в стиле кантри-вестерн: « Люблю, когда мои женщины немного развязны ».

Раз уж выдалась такая бесплодная на письма ночь, Дик, возможно я перепишу сюда пару заметок, которые сделала в машине:

«12:30, центральное время, суббота, сейчас в Техасе. Все выглядит в точности как Нью-Мексико. Думаю о видео Дика: сентиментальность, ковбойские закидоны в стиле Сэма Шепарда – это код. Видео было показано в ответ на мою критику сентиментальности Сильвера, с которой он работает над художественными текстами. Я сказала: нужно делать то, в чем ты умнее других, то есть то, что делает тебя максимально живым. После этого Дик достал кассету – как манифест или в защиту проявления чувств».

Позже тем же днем:

«Сейчас я в Шамроке – великая пустота. Это похоже на передышку или конечную остановку. Все забываю сказать, Д., – менора у тебя на холодильнике нас впечатлила».

На следующее утро:

«Наверное, Северо-Восток нагрянул ночью. Когда я выехала из мотеля этим утром, я была больше не Западом, а Востоком – в Шони, в Оклахоме; реки и озера, холмы и рощицы с тощими деревьями. Таким все и будет, пока я не доберусь до Нью-Йорка, – пейзаж, переполненный тоскливыми воспоминаниями из детства, которые мне ни к чему. От этих выцветших холмов и дрожащих деревьев в горле встает ком, как в рассказе Джейн Боулз “По дороге в Массачусетс”. Эмоции подавляют пейзаж, настолько он не выдающийся. Он извлекает из меня слабые фуги чувств, к которым я не готова. Пустыня передает тебе свои эмоции, а этот пейзаж пробуждает твои собственные, слишком личные. Эти чувства живут с изнаночной стороны. The West is Best , ведь так? Меня подташнивает и клонит в сон, а кофеварка зарыта на дне багажника под умывальным столиком, который я купила в Шамроке. Но все изменится. Я скучаю по тебе».