Александр Сердюк - Порог дома твоего

— Ты, Валера, без солдат уже и дня не живешь, — заметил ему как-то Василий Григорьевич. — Уж не собираешься ли в скором времени в казарму переселиться? Что, без них теперь не можешь?

Над ответом сын не раздумывал.

— А ты? Ты без них можешь?

— Так то ж я… Их командир…

— Ну, а я — сын командира.

Он потом и сам удивлялся своей смелости. А еще тому, что отец, обычно не упускавший случая сделать сыну заслуженное внушение, в этот раз неожиданно промолчал.

— Оказывается, — сказал он уже в другой раз, — у тебя это далеко зашло. Мы с матерью хоть кое-что и замечали, однако не думали, что события станут развиваться столь быстро. Расти же еще и расти… И вдруг… Когда же тебя на мою дорожку так потянуло? Может, помнишь?

— А отчего ж не помнить… Разве можно забыть тот день?

— Какой?

— Тот, когда ты мне экскурсию устроил. В Брестскую крепость. До самых сумерек по ее развалинам водил.

Василий Григорьевич, конечно, отлично помнил эту экскурсию. Музея в крепости тогда еще не было, да и саму территорию привести в порядок не успели. Развалины, казалось, еще не остыли от когда-то бушевавшего здесь огня. Казематы разворочены фашистскими фугасками. Вместо древних крепостных стен — груды битого кирпича. Металлические двутавровые балки межэтажных перекрытий искорежило так, будто их долго держали в жарком огне. Повсюду — ворохи окислившихся стреляных гильз, продырявленные осколками снарядов и пулями солдатские каски, изъеденные ржавчиной и погнутые стволы винтовок и ручных пулеметов.

Валерик бродил по крепости, не выпуская отцовской руки из своей, словно страшась хотя бы на миг лишиться этой надежной опоры. Расспрашивал мало, все смотрел да смотрел, и глаза его становились не по-детски задумчивыми и суровыми. Подолгу, как вкопанный стоял возле громадных блоков кирпича, оплавленного огнеметными струями. Красный, прочной крепостной кладки кирпич был превращен в бесформенные сизоватые слитки. Можно ли было даже предположить, что камень, подобно свинцу или олову, способен так плавиться! Что он тоже бессилен перед огнем!

— Папа, — негромко, задрожавшим от волнения голосом спросил Валерик, — а как же солдаты? Как они могли здесь… Они же живые… люди…

— Потому и могли, что людьми были. Настоящими… Советскими…

— Крепость защищали и пограничники?

— А то как же… В самой крепости сражались. Целая застава. Девятая. Может, слыхал про лейтенанта Кижеватова? Он этой заставой командовал. До войны его солдаты государственную границу по Западному Бугу охраняли, а как только началось — отошли в крепость. Их казарма у Тереспольских ворот находилась, там они и оборону заняли. Фашисты попытались через ворота с ходу в крепость ворваться, не вышло. Кижеватовцы стояли насмерть.

Много дней и ночей продолжалась осада крепости, одна вражеская атака сменялась другой. В яростных схватках застава теряла своих бойцов, но от Тереспольских ворот не отступала ни на шаг. Не сумев одолеть пограничников силой, немцы пошли на хитрость, попытались вступить с лейтенантом Кижеватовым в переговоры. Парламентер был настроен оптимистически, он верил в успех своей миссии.

— Мое командование предлагает русским пограничникам немедленно капитулировать, — заявил он, приблизившись с белым флагом. — Офицеру и его солдатам будет сохранена жизнь.

— Капитулировать? — вспыхнул Кижеватов. — Предать Родину? Нет, этого вы от нас не дождетесь. Позорной капитуляции мы предпочтем смерть в бою.

И в подтверждение этих слов дружно застрочили автоматы.

«Когда я вырасту, — дал себе слово Валерик, возвращаясь с этой необычной экскурсии, — я тоже пойду в пограничники».

Прошли годы, Валерий вырос, наступил и его черед идти на службу. В военкомате, на призывной комиссии, Самохвалов откровенно сказал о своем искреннем желании. Его, конечно, внимательно выслушали, одобрили выбор, а вот решили почему-то иначе, — видимо, на то была какая-то важная причина. Так что на пункт сбора новобранцев Валерий отправился вконец расстроенный. Служить Родине, слов нет, он готов где угодно, в любом роде войск, но как ему расстаться со своей заветной мечтой? Сидела она в нем глубоко, прочно. И Валерий решился. На построении он вместе с отцом подошел к капитану-пограничнику.

— Тут такое дело… — начал Василий Григорьевич.

— Сына провожаете? — спросил капитан.

— Так точно! — ответил тот с явной поспешностью.

— Куда же? — капитан с ног до головы оглядел Валерия. — В погранвойска, конечно?