Александр Сердюк - Порог дома твоего

— Мчады тоже будет, — пообещал Юсуп, возбуждая у гостя аппетит. — Какой мохракули без свежей кукурузной лепешки? А лепешка вкусная, сам пек…

Он достал с полки завернутую в полотенце и еще хранящую тепло лепешку и, следя за гостем, положил ее на стол. Сковородка уже распространяла в домике такие запахи, перед которыми не устоял бы даже сытый человек. Тулашвили же был голоден. Он целые сутки провел на границе в укрытии — наблюдал за мужчиной, которого пограничники никогда раньше не замечали. Откуда он взялся на той стороне? Из каких краев прилетел? Тулашвили вспомнил о Хусейне. К опытнейшему контрабандисту приезжали эмиссары из Европы, и тот пытался переправить их через границу. Возможно, и этот прибыл с той же целью. Но Хусейна не нашел, где он — на той стороне никто не знает. Наверное, решится сам попытать счастья. Однако сразу, без разведки, не пойдет — видно, что человек он — предусмотрительный, осторожный.

— Ты над чем задумался, Вахтанг? — спросил Юсуп, пододвигая к Тулашвили дымящуюся тарелку. — Как можно так думать, когда рядом мохракули! Будем кушать, будем и говорить. Зачем же ты пригнал своего скакуна, Вахтанг?

Тулашвили обо всем рассказал. Он даже попытался нарисовать словесный портрет человека, появившегося на той стороне. Хмуря брови, Юсуп вспоминал дружков Хусейна. Много их было у него, да и воды с тех пор утекло немало… Не так-то просто опознать человека, да еще с чужих слов. Вот если бы самому на него взглянуть!

— Я за тем и приехал! — обрадовался Вахтанг. — Сможешь оставить отару? Есть на кого?..

…Они ехали в сумерках. Лошади сами находили тропу, уверенно ставили ногу. У Юсупа конь был не хуже пограничного: вынослив, чуток, привычен к горам. В полночь были уже на месте. Коней привязали у подножия скалы, а сами вскарабкались на ее вершину. В густой темени приходилось все делать на ощупь и полагаться на слух. Тишина заполняла ущелье, разливалась по склонам и горному хребту, от нее звенело в ушах.

Они залегли среди беспорядочного нагромождения каменных глыб. Здесь, за этими валунами, им предстояло провести всю ночь.

Было свежо, даже прохладно, сюда тоже доставало дыхание далеких ледников. Юсуп терпеливо молчал, хотя говорить с Вахтангом ему очень хотелось. Они, конечно, не ровесники, Вахтангу он в отцы годился. И потом Вахтанг — офицер, образованный, институт окончил. А Юсуп? Пастух, грамотешки никакой.

Однажды Вахтанг ему подробно рассказал о себе, своем отце. Отец у него тоже был неграмотным, как и Юсуп. Жил в деревне. Потом, еще мальчишкой, перебрался в Тифлис, нашел себе работу. Подрос — вспыхнула первая мировая война, услали на фронт. К счастью, уцелел, домой живым вернулся. А после революции родился Вахтанг. У него жизнь уже по-иному пошла. Окончил среднюю школу, поступил в политехнический институт: хотел выучиться на маркшейдера, чтобы вести горные разработки. Ной и Ираклий, его младшие братья, тоже учились. Был бы старый Иосиф отцом трех инженеров, если бы снова не началась война. Сыновья в первые же дни стали солдатами, Ной сражался под Сталинградом и там геройски погиб. Вахтанг командовал минометным взводом. Кончилась война — вернулся в свой политехнический, окончил с отличием. Но верх все же взяла военная косточка — попросился в погранвойска. Ираклий после войны окончил институт и сейчас строит в Кахетии оросительные каналы.

Этот, в общем-то уже давний разговор крепко сидит в душе Юсупа. Чем дольше живет он на свете, тем чаще память возвращает его в прошлое. Отчего бы это? Много свободного времени? Плохо спится по ночам? Или просто очень полезно путешествовать по прожитой жизни?

Тропа жмется к каменистым выступам, петляет над пропастью. Склоны здесь очень круты — почва еле держится на них. Но ранней весной зеленеет трава. Распластав на камнях обожженные солнцем и ветром корни, шумит дикий орех. И повсюду ярким фиолетовым пламенем полыхает олеандр — сейчас пора его цветения. Живых фиолетовых клумб здесь много. Горы словно берегут их для людей, редких в этих краях. Они дарят цветы пастухам, не боящимся заоблачных высот, извечным путникам — геологам, и еще солдатам, стерегущим границу.

Все, что ни случается здесь, горы видят и слышат: и внезапные вспышки ракет в ночи, и отдающиеся эхом голоса, то властные, то тревожные, и яростный лай овчарок.

Старый Юсуп любит слушать горы. Восьмой десяток он их слушает. Когда-то Юсуп был быстр, непоседлив. По каким только кручам не лазил! Недосыпал, недоедал, а силы было хоть отбавляй. Хозяин похваливал: вот, мол, работник, всем нос утрет. Что значит молодость! Теперь бы ее Юсупу.