Петер Эстерхази - Исправленное издание. Приложение к роману «Harmonia cælestis»

— мой фальшивый, мой мнимый отец, мой псевдоотец (язык явно спешит мне на помощь, пытается умалить беду, как будто существует другой, чистый, добрый, реальный мир с настоящими, чистыми, добрыми и реальными отцами), лжеотец, искусственный, подставной, мишурный, имитированный, поддельный, апокрифический

— мой отец как апокриф

— лицемерный, коварный пес (тонкий намек на «Прощальную симфонию»), хитрый, двуликий (что не совсем верно: мы-то думали, у него только два лица, трезвое и пьяное), актерствующий, криводушный, притворный, обманчивый, химерический, иллюзорный, легкомысленный, ветреный, несерьезный, неверный (я, коронный свидетель, киваю), ненадежный, невыносимый, болтун, словоблуд, пошатывающийся (тут язык словно бы подсмотрел за ним, как наш бедный старик добирается до дому; только я ошибаюсь, язык здесь совсем ни при чем — подсматривать это было его занятие), раскисший, безответственный

— беспардонный, бесстыжий, бесчестный — беззаботный, нерадивый, небрежный — невнимательный, неаккуратный, беспечный, беззаботный, развязный — неземной, воздушный, эфирный, гибкий, легкий, свободный, непринужденный, раскованный, непредвзятый, непосредственный, близкий

— мой тайный, мой неизвестный отец

— скромный, искренний, правдоречивый, откровенный, чистосердечный (лучшего отца можно ли пожелать себе?! кстати, как любопытно увиливает язык, стоило мне написать «небрежный», и он — nomen est omen — повел меня совсем не туда), прямой, неприкрытый (а если точнее — нагой), сырой, невареный, грубый (ну грубый — куда ни шло, но невареный — не то, достаточно он поварился в своем соку) — легкомысленный, ветреный, легковесный

— опустошенный (бесспорно)

— горячий, вспыльчивый, неосторожный, неосмотрительный, отчаянный, авантюрный (неужто это была авантюра? да нет, это глупость!), смелый, рисковый, бесшабашный, азартный — отважный (это теперь я считаю его дерьмом, а тогда? До чего же он был спокоен, до чего не любил дурачества, и ежели замечал за мною что-то подобное, то проявлял последовательность и не боялся делать необходимые выводы; да, я думаю, и думал так раньше, что, если бы жизнь повернулась иначе, он вел бы себя по-мужски, отважно), непреклонный — отчаянный — ослепленный, близорукий, подслеповатый (под конец, когда нужно было прочесть какую-нибудь бумагу, он снимал очки — окуляры, как мы называли их в детстве, — и подносил ее к самым глазам, при этом лицо его изменялось, делалось незнакомым, о чем я, сдается, писал в «Гармонии», но не буду разыскивать это место.)

— неколебимый (тут я вынужден констатировать, что отец мой был не из тех мадьяр, которые «непоколебимо стояли за родину [84] «Мадьяр, за родину свою неколебимо стой!» — хрестоматийная строчка из патриотического гимна венгерского поэта М. Вёрёшмарти. », ведь родину он продал, — как же тяжело мне об этом писать, особенно если помнить о тех, снисходительно выражаясь, партай-гамадрилах, которые клеймят нынче непатриотами всех подряд, в том числе и меня), мой неизменный, мой верный, приверженный и лояльный отец

— мой стойкий, мой несломимый отец (хотя эти гады его сломили и заарканили; сделали своим, но он ведь и мой, навсегда мой отец), железный, стальной, нерушимый

— крутой, своевольный, строптивый (протестант! хотя нет, он всего лишь стукач! простите за шутку, братья мои кальвинисты) — жесткий, драконовский, догматичный, неумолимый, безжалостный — мой серьезный, внушительный, мой драгоценный (тут перо мое скачет, словно бы оседлало коня Зульфикара), мой дорогой, мой неоценимый, мой неоплатный (ну это херня! в этой форме и в этом контексте — лажа! <���Интересно начался день, за утренним чаем слышу по телевизору: Вы знаете, господин Дярфаш, меня зовут Шандором Бачи, а не стукачом. И как функционируют мои слезные железы, ваши зрители сегодня едва ли увидят. Бачи этот играл за сборную, был так называемым «нехорошим» спортсменом, но менты так и не раскололи его, где он брал «отраву». Видно было, что он много чего повидал, что о жизни своей не жалеет; и что это — личность.>)

— удалой (мы думали иногда, что есть у отца своя тайная удалая жизнь, во всяком случае, возможность такой другой жизни всегда была частью отцовского величия)

— свирепый, вспыльчивый, беснующийся, возмущенный, злой, раздраженный, истерический, нервный (достаточно эффективными раздражителями, наряду с остальным человечеством, были мы, его сыновья)

— (назад к сказочному отцу) фантастический, изумительный мой отец, феноменальный, феерический, невероятный (а я и не верю), поразительный (можно сказать; меня, во всяком случае, он поразил), замечательный, превосходный, обворожительный, незабываемый (никогда, это я обещаю, отец, я тебя не забуду, буду вечно хранить тебя в светлой, как говорится, памяти)