Александр Кулешов - Белый ветер

— Раньше ты как-то не очень стремилась к этому, — заметил Левашов. — Помню, в институте…

— То было раньше, а теперь иначе. Я повзрослела и стала умнее.

— Ты и раньше умом не была скудна! — усмехнулся он.

— Ну давай завтра договорим, — сказала Наташа, вставая. — А сейчас, ты как хочешь, я иду спать.

На следующее утро встали вместе, и, пока Левашов делал свою «многослойную» (это уже по выражению Наташи) зарядку, она готовила завтрак. Вышли тоже вместе. И хотя ему нужно было в роту раньше, она, сославшись на желание пройтись, отправилась его проводить.

Накануне они ни о чем толком не поговорили, и только сейчас Наташа кратко рассказала подробности. Она работает в бюро обслуживания, ведает билетами в театр, цирк, экскурсиями в музеи и по достопримечательным местам, как она выразилась, «культмероприятиями для непросвещенных господ и товарищей интуристов». Но теперь она твердо решила пойти на эстраду.

Закончив свой нехитрый рассказ, неожиданно добавила:

— Между прочим, если б ты служил в тайге и вместо интуристов там одни медведи были, я себе тоже работу по душе нашла бы, не беспокойся.

— Какую, интересно? — поддразнил он ее.

— Да хотя бы кружок самодеятельности организовала, игре на гитаре обучала, французский домохозяйкам преподавала. Кстати, при нужде смогла бы и официанткой, и уборщицей, и поваром работать… Может быть, я плохо готовлю? — Она воинственно глянула на него. — Словом, захочет человек — всегда и везде найдет себе применение. Во всяком случае, как видишь, за столицу не уцепилась, к тебе приехала, хотя…

— Что хотя…

— Хотя быть женой офицера — тоже должность не из легких, поверь. — Она улыбнулась, поцеловав его в щеку на прощание, повернула обратно.

Левашов бросил быстрый, смущенный взгляд в сторону проходной — не заметил ли там кто несолидного для замполита поцелуя — и заторопился в казарму.

В тот день состоялось ротное комсомольское собрание. В повестке дня среди других пунктов были: «Рекомендация комсомольцу Власову для вступления кандидатом в члены партии» и «Персональное дело комсомольца Рубцова, опоздавшего из увольнения».

Несмотря на кажущуюся ясность и простоту этих вопросов, каждый из них имел сложную предысторию.

В том, что Власов, хороший офицер, отличный командир взвода, имеет все основания стать кандидатом партии, никто не сомневался. Однако сам он оказался куда более требовательным к себе, чем его товарищи: каждый раз он намечал служебный рубеж, по достижении которого считал себя вправе подавать заявление. А выполнив взятые обязательства, тут же брал новые. Левашов частенько беседовал с ним, даже ссорился. Власов своим вопросом: «Значит, точно уверены, что я могу?» — выводил Левашова из себя. В конце концов он решился написать заявление. Рекомендацию ему дали командир роты и заместитель начальника политотдела. Нужна была еще третья — от комсомольской организации.

В роте было девяносто процентов комсомольцев и всего два коммуниста — Кузнецов и Левашов. Для создания первичной партийной организации не хватало еще одного.

За месяц до этого собрания у замполита батальона произошел с заместителем по политчасти командира инженерно-технической роты разговор, позволивший Субботину позже сказать про Левашова: «Зрело мыслит». Правда, сам Левашов этих слов начальства не слышал.

А было так. Комбат вызвал капитана Кузнецова и сказал:

— Вот что, капитан, вы все плачетесь, что нет у вас специалиста на лесопилке. Так?

— Я не плачусь, товарищ гвардии майор, — запротестовал Кузнецов, — я ставлю вопрос…

— Ну ладно, ладно. Так вот, прислали нам двух орлов: один из лесотехнического института, первый курс окончил, член партии, сержант; другой, тоже сержант, в таежном совхозе работал. Берите любого. Поговорите с ними — и забирайте.

Капитан Кузнецов обрадовался. Положение в лесопилке действительно оставляло желать лучшего. И как раз из-за отсутствия опытного квалифицированного командира. Вызвал обоих вновь прибывших.

Капитан не знал, что почти в тот же час замполит батальона говорил Левашову:

— Вот теперь и у вас в роте своя партийная организация. Сержанта прислали, коммуниста, будет вашей лесопилкой командовать.

Это происходило утром. А после обеда в ротной канцелярии Левашов похвалился:

— Василий Акимович, здорово заживем! Своя парторганизация будет. Как у больших! Майор Субботин вызывал, поздравлял…

На радостях он сначала не заметил молчания Кузнецова. Тот сидел задумавшись, хмуро, как всегда, глядя в окно.