– Одним словом, ты хочешь посадить меня под замок, – посмеиваясь, сказала Лилиан.
Клерфэ было не до смеха.
– Не хочу я сажать тебя по замок. Я жениться на тебе хочу.
– Зачем?
Лежа в постели, Лилиан сквозь бутылку розового смотрела на свет. Прямоугольник окна в зеленом бутылочном стекле мерцал кровоточащей раной. Клерфэ отнял у нее бутылку.
– Чтобы ты опять не исчезла без следа.
– Но я же оставила в «Рице» свои чемоданы. Думаешь, замужество для женщины важнее? Что это – гарантия возвращения?
– Речь не о возвращении. А о том, чтобы остаться. Хорошо, давай начнем с другого конца. У тебя мало осталось денег. От меня ты ничего брать не хочешь…
– Так у тебя у самого ничего нет, Клерфэ.
– Мне призовые должны за две гонки. Плюс то, что у меня есть и что я еще заработаю. На этот год хватит.
– Хорошо, вот и давай подождем до будущего года.
– Зачем ждать?
– Чтобы ты понял, что это глупость. На какие шиши ты будешь через год покупать мне туфли и платья? Ты же сам сказал, в этом году у тебя контракт кончается.
– Мне предложили стать торговым представителем нашей фирмы.
Лилиан пристально изучала свою вытянутую ногу. «Еще похудела», – решила она.
– Будешь машинами торговать? – спросила она. – Вот уж не представляю.
– Я тоже. Но я и прежде многого себе представить не мог из того, что потом пришлось делать. Или захотелось. К примеру, на тебе жениться.
– С чего вдруг тебе приспичило все и сразу? И степенным коммерсантом стать, и жениться?
– Тебя послушать, так и то, и другое просто национальное бедствие.
Выскользнув из кровати, Лилиан уже накидывала халат.
– И где же ты собираешься машинами торговать?
Клерфэ на секунду замялся.
– В Тулузе окружной филиал освобождается.
– Господи! – проронила Лилиан. – И когда?
– Через несколько месяцев. Осенью. Самое позднее, к концу года.
Она начала причесываться.
– Староват я уже скоро буду гонки выигрывать, – рассуждал Клерфэ, глядя с постели ей в спину. – А я ведь не Нуволари и не Караччиола. Можно, конечно, попытаться устроиться куда-нибудь капитаном команды, но это значит опять мотайся с этапа на этап, как наш толстяк Чезаре – теперь, когда гонки еще и в Африке, и в Южной Америке проводить собираются, он жену даже зимой видеть не будет. Нет, с меня хватит. Пора менять жизнь.
«Почему они всегда хотят менять жизнь? – думала Лилиан. – Ту жизнь, благодаря которой они завоевали любовь женщины? Неужели им даже в голову не приходит, что, поменяв жизнь, они, вероятно, эту женщину потеряют? Вот ведь даже Марио напоследок вознамерился свое ремесло жиголо бросить и начать новую, благопристойную жизнь со мной. А теперь еще и Клерфэ, вбив себе в голову, что он меня любит, тот Клерфэ, которого я и полюбила-то как раз потому, что казалось, у него, как и у меня, нет будущего, – теперь вот он надумал все поломать и еще возомнил, будто этим меня осчастливит».
– Вообще-то я иногда прикидывала, стоит ли людям вроде нас с тобой жениться, – проговорила она. – И ни один из обычных житейских доводов меня особо не убедил. Ну разве что в санатории один старичок-шахматист, совсем больной, мне говорил: мол, в минуты смертного страха хорошо, чтобы кто-то был рядом. Но и тут я не уверена: в такие минуты ты ведь все равно настолько безнадежно одинок, что сколько бы близких возле твоего одра ни толпилось, ты их и не заметишь даже. Камилла Альбеи, – она у нас в санатории умерла, – так хотела, чтобы хоть один из ее любовников был подле нее в смертный час, что из последних сил поддерживала связь сразу с тремя, да еще требовала, чтобы каждый мог не позднее чем за сутки к ней приехать. Ради этого и последний свой роман с совсем уж омерзительным, наглым типом не хотела прекращать, несмотря ни на что. И что же: на деревенской улице она попадает под машину и умирает через полчаса. И даже этого распоследнего мерзавца не оказалось рядом – он сидел в кондитерской Люфта, где никому и в голову не пришло его искать, и уплетал шоколадные пирожные со сливками. А Камиллу держал за руку деревенский полицейский, которого она видела впервые в жизни, и она была так благодарна, что все порывалась руку ему поцеловать. Но не смогла – не было сил.
– Лилиан, – спокойно сказал Клерфэ. – Почему ты все время увиливаешь?
Она отложила гребень.
– Неужели не понимаешь? Ну что такого особенного стряслось? Нас прибило друг к другу случайным ветром – почему не оставить все как есть?
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу