Джон Мильтон - Рай - Потерянный рай. Возвращенный рай

Так молвил он. Как шум глубоких вод,
Пронесся глухо ропот одобренья
Его словам по бесконечной рати;
Но Серафим, отвагою пылая,
Хотя один, врагами окружен,
Ему ответил смело: «Отчужденный
От Бога и навек проклятый Дух,
Забывший все добро и Им забытый!
Уж вижу я, что решено твое
Паденье и твоей несчастной шайки,
Которая в обман твой вероломный
Вовлечена, заражена тобой,
И преступлением твоим, и казнью!
Теперь уж не заботься сбросить иго
Мессии – Бога; тех законов кротких
Не будешь удостоен ты; другого
Веления тебе не миновать!
Отверг ты скипетр золотой с презреньем, –
Придет железный, чтобы непокорство
Твое разбить, сломить! Ты мне даешь
Совет бежать; совет хорош: спешу я
Бежать отсель, но не твоих угроз
Я опасаюсь, а бегу, покамест
Не разразился гнев огнем внезапным,
Который сгубит без разбора всех;
Жди скоро на себя ударов грома
И страшного огня, что вас пожрет;
Тогда, стеня, узнаешь, Кем ты создан
И Кто тебя сумеет истребить!»

Так говорил им Абдиил отважный,
Один, который верность сохранил
Среди неверных, средь лжецов враждебных
Бесчисленных; соблазна не приняв,
Неколебим, бесстрашен он остался,
Храня свою всю верность, всю любовь.
И ни число их, ни пример нимало
От верности его не отвратили,
Не изменили твердого сознанья,
Хотя один стоял он против всех.
Сквозь их ряды, презреньем их осыпан,
Он долго шел и гордо выносил
Все их нападки, не страшась насилья;
Отпор им дав, он спину повернул
К их гордым башням, обреченным каре».

«Всю ночь бесстрашный Ангел, без погони,
Держал свой путь через равнины Неба,
Пока перстами розовыми утро,
Пробуждено свершившими свой круг
Часами, не открыло двери света.
Есть в Божией горе, вблизи престола,
Пещера, где то свет, то темнота
Живут поочередно, создавая
Приятную тем смену в Небесах,
И как бы день и ночь там производят;
Когда уходит свет, в другую дверь
Послушно входит мрак, чтоб в час урочный
Покрыть собою небо; впрочем, мрак
Там сумеркам земным скорей подобен.
Теперь как раз сюда вступало утро
В небесной красоте, позлащено
Сияньем эмпиреев; ночь бежала
Пред ним, лучами яркими востока
Пронзенная. Увидел Абдиил
Перед собой широкую равнину,
Покрытую воинственною ратью,
Толпой несметной воинов блестящих,
И колесниц, и пламенных коней;
Вооруженьем все вокруг сверкало:
Война, война готовилась пред ним –
То самое, что он хотел как новость
Здесь возвестить! Он радостно примкнул
К союзным этим силам – с ликованьем
И громкими хвалами встречен ими,
Единый между падших мириад
Не падший, не утраченный для Неба.
Они ведут его к святой горе
При кликах одобрительных, и ставят
Перед престолом Вышнего, и слышат
Из золотистой тучки кроткий глас:

«Благую часть, служитель верный Бога,
Избрал ты и победу одержал
Славнейшую; среди толпы мятежной
За истину один ты постоял
И защищал ее отважным словом
Сильнее, чем оружием. За то,
Что ты ее открыто исповедал,
Всеобщее понес ты поруганье,
Которое труднее перенесть,
Чем всякое насилье. Ты стремился
Лишь правым быть перед престолом Бога,
Хоть целые миры тебя превратно
За то судили. Ныне одержи
Легчайшую победу: с этим войском
Друзей вернись к врагам с тем большей славой,
Чем более тебя они клеймили,
И силой тех сломи, кто отказал
В принятии разумного закона
И не признал царем своим Мессию,
Который это царство заслужил.
Иди же, Михаил, князь войск небесных,
И ты, к нему по доблести ближайший,
О Гавриил, – ведите в бой сынов
Моих непобедимых, это войско
Моих святых в оружии блестящем;
Их тысячи и миллионы будут
Равны числом безбожной той толпе
Мятежников. Огнем их и оружьем
Бестрепетно разите; прогоните
Преступников на самый край Небес;
От Бога и от вечного блаженства
Низвергните их всех в обитель кары,
Вглубь Тартара, который уж раскрыл
Свой пламенный Хаос широкой пастью,
Чтоб ею всех их, падших, поглотить!»