Вильгельм Мах - Агнешка, дочь «Колумба»

— Охота — валяй, — угрюмо разрешает кузнец.

— Благодарю покорно, — иронизирует Мундек, — выйду как подобает. — И надевает берет.

— Ты куда? — кричит Макс.

— На матч.

— Мог бы отрапортовать дядюшке, щенок!

— Я не из того призыва, старик, — бросает через плечо Мундек уже в дверях.

Майор отодвигает стакан и серьезно смотрит на Балча.

— Мне, Зенек, не нравится все это. Прости за откровенность.

— Мне тоже, — задумчиво признается Балч. — Тоска, холера ее возьми. Все дни как один. Где былой блеск, шум?.. Все погасло. Притворяемся, прикидываемся, а нас самих уже нет. Были и нет.

— Парень! — майор хватает его за руку. — Блеска и шума мне и без войны хватает. Все вокруг так и кипит, а тебе скучно.

— Так ты думаешь, — взрывается Балч, — что я о войне жалею? Ну и дурак же ты.

Майор снимает руку с плеча Балча и тянется к стакану.

— Ты сам не знаешь, чего хочешь, — с оттенком раздражения отвечает он, сдерживая обиду.

— Забрызгал ты свой мундир, Метухна. Но не беда, Лёда отчистит — она умеет. Самое лучшее — картофельной мукой.

Рука майора, сжимающая стакан, дрогнула.

— Зачем ты так? — улыбается он принужденно. — О Пшивлоцкой говорить не будем, хватит. Я хочу поговорить о тебе.

— Самое время.

— Я не знал, как ты живешь. Не знал, — и он обвел рукой вокруг, — что дошло до такого. Все это просто беспросветно. Более того, неумно, бессмысленно.

— Беспросветно? Бессмысленно? — не хочет согласиться Балч. — А с чего все началось, ты уже не помнишь? А разве все, что было тогда, имело смысл? Разве две мои атаки, обе одинаковые, имели смысл? Оба раза я потерял половину людей… Оба раза атаковал без разрешения… Тогда скажи мне, а то я до сих пор не знаю, до сих пор ем себя поедом, — он говорит все горячее, глаза его, подернутые пьяной слезой, стекленеют, — почему же за первую атаку со мной расправились, как с жуликом, чуть не всадили пулю в лоб, разжаловали, а за вторую, точно такую же, сделали из меня героя, реабилитировали, повысили и дали орден?.. Но ведь, сто чертей, я и в первой атаке отбил этот смердящий плацдарм, как и во второй взял вот этот самый блиндаж…

— На войне одно и то же никогда не бывает одним и тем же.

— А не на войне? А теперь разве ума больше стало? Хочешь по-хорошему, а выходит по-плохому.

— Это не правило. День на день не похож. Каждая новая ситуация представляет новые возможности.

— Смотря кому.

— Всем. Выкинь ты наконец все то из головы, опомнись. Пойми, старина, от пафоса один шаг до истерики, от истерики же один шаг до посмешища.

— Так смейся! — обрывает его Балч. — Тебе хорошо, ты цветешь. Выкинуть из головы! Прикажи снам, чтобы не снились. Эх! — И, сбавив тон, продолжает со снисходительной насмешкой: — Тебе небось никогда ничего не снится. Ты само здоровье. Вытоптал себе дорожку, залил асфальтом…

— Тебе кто мешает?

— Брось мне мораль читать! Что ты обо мне знаешь? Удивляюсь, — повышает он голос, — зачем ты сюда приехал…

— Вот малахольный! — И, незаметно убрав из-под руки Балча стакан, майор переходит на шутливый тон: — Все такой же, как и был. Я ли тебя не знаю, Зенек!

— Не знаешь. Хоть я и остался прежним.

— Ладно, оставайся… А хочешь, Зенек? — И во взгляде майора засветилось теплое дружеское ободрение. — Я могу устроить тебя в армию. Ты еще там, брат, пригодишься…

Он хотел сказать что-то еще, но за столом вдруг громко запели. Наверно, компанию задел выпад молодого Варденги, а может, это был дипломатичный протест против уединения коменданта с франтоватым гостем. Орут во всю глотку и поглядывают на них:

Семен не принимает участия ни в выпивке, ни в пении. Повесил гитару на гвоздь в углу и только о том и мечтает, чтобы никто про нее не вспомнил. Набегался он за день, устал. Ну ладно, воздали на кладбище честь своим друзьям, сделали что положено, и хватит. С радостью убрался бы отсюда и пошел к Павлинке. Дала бы что-нибудь горячее от обеда. Кажется, такую же мысль он прочел в рассеянном взгляде кузнеца: отозвав его в сторонку, Семен предлагает ему присесть у стены, на пустой табурет рядом с собой.

— Сядь. Что-то сегодня не клеится, Герард.

— Похороны, а не вечеринка, факт. — Кузнец незаметно сплевывает. — Только я про другое думаю.

— Строиться небось хочешь?

— Хотелось бы.

— Возле кузницы?

— С печки ты, что ли, свалился? — удивляется кузнец. — Тут, в этом болоте? Пеля и слышать про это не хочет. Лучше за озером или еще подальше. Место найдется, работа тоже.