Мэтт Торн - Твои фотографии

Когда он исчез, Элисон поняла, что теперь ей еще хуже. Она не испытывала чувства вины за случайную связь, но ей казалось, что она выброшена из жизни. Ей было некуда идти, не к кому обратиться. Разговор с матерью накануне вечером начался неплохо, но когда речь зашла о проблемах, связанных с сестрой и Джои, она снова осознала всю неприятность своего нынешнего положения и почувствовала себя еще хуже. Обычно отец проявлял больше сочувствия, чем мать — или по крайней мере у нее с ним были лучшие отношения, — но ей было трудно чем-либо с ним поделиться, не рассказав правды, а этого делать не стоило.

Только сейчас Элисон поняла, что Грег ушел, не расплатившись за завтрак. Среди преступлений, совершаемых после случайного перепиха, это было не самым страшным и не шло в сравнение с тем, как в известном фильме Брэд Питт стянул деньги у Тельмы, или с тем, как наутро вели себя некоторые «трофеи» Сьюзан. Тем не менее этот факт ее расстроил, в особенности потому, что ей показалось, будто сделал он это не от простой забывчивости, а испытав особое мужское удовольствие оттого, что надул ее.

Она подозвала официантку. Та направилась к ней, картинно куря. Элисон решила, что, видимо, здесь это поощряется для того, чтобы создать в заведении более аутентичную атмосферу, но про себя удивилась, как это им удается обходить предписания санитарных и пожарных норм.

— Да, милая?

— Можно заплатить?

— За все заплачено. Грег всегда платит сам, когда бывает здесь.

— Вы уверены? Он сказал, что впервые здесь.

Она улыбнулась.

— Да? Ничего подобного, они с хозяином приятели. Он все время к нам приходит.

Официантка убрала со стола, а Элисон осталась сидеть, уставившись в пустоту и пытаясь понять, хорошо это или плохо.

Обри не был мертв. Он просто вырубился от потери крови, и было решено немедленно везти его в больницу. К сожалению, в больнице чересчур дотошная сестра заставила их объяснить, при каких именно обстоятельствах был ранен Обри, и вскоре их всей компанией препроводили в ближайший полицейский участок.

— Так почему же вы сразу не отвезли его в больницу? — спросила в участке женщина-полицейский, приготовившись записывать.

Мартин затянулся сигаретой.

— Ну, я думал, что так и надо сделать. Я даже пытался его уговорить. Но он волновался, как бы Дженнингс не порезал кого-нибудь еще.

Допрашивавшая его женщина вернулась к тексту на предыдущих страницах заявления. Мартин понимал, что свидетель из него никудышный. Ему было сложно давать показания по двум причинам: во-первых, он пытался представить свое поведение в течение последних часов в выгодном свете и, в результате все время привирал и недоговаривал. А во-вторых, ему было видно все, что пишет женщина: перекладывая его рассказ на сухой официальный язык, она упускала нюансы происшедшего, и получалось, будто он все время себе противоречит.

— Но, кажется, — сказала она, — вы заявили, что этот Дженнингс не наносил Обри удара ножом?

— Да, верно, я думаю, он этого не делал.

— Но это он разнес ваш дом?

— Нет, и этого, как мне кажется, он тоже не делал. То есть, я не могу ничего сказать наверняка. Но когда мы его об этом спросили, он, похоже, был не на шутку удивлен.

— Так кто, по вашему мнению, устроил погром в вашем доме?

Мартин стал рассматривать свои ногти. «Интересно, — думал он, — а они специально устроили в комнате для допросов такую жару?» Он чувствовал, как его тело избавляется от токсинов прошлого вечера, и ему страшно хотелось пить. Говорить правду, конечно, не стоило, но его так одолевал страх, что он стал подумывать, не лучше ли рассказать полиции все, что знает.

— Ребята из университета.

— Какого университета? Того, где вы учились?

— Да.

— А где вы учились?

— В Кембридже.

— И кто они такие?

— Не знаю. Послушайте, я понимаю, что это звучит странно… все это, должно быть, звучит странно… но я когда-то принадлежал к тайному обществу.

Она выслушала его историю. После того как он закончил, она смяла бумагу с его показаниями в комок и произнесла:

— Давайте начнем все с начала, мистер Пауэлл, хорошо?

Элисон поднялась обратно в свой номер. Она уселась на кровать и включила телевизор, размышляя, удастся ли ей скоротать день, не выходя на улицу.

Зазвонил телефон. Она сняла трубку.

— Это Элисон Хендри?

— Да.

— Звонит Мартин Пауэлл, хочет, чтобы я вас с ним соединила.

— Давайте.