Мэтт Торн - Твои фотографии

— Ты никогда не думала о них?

— О ком?

— Об Эдриане и Сьюзан.

— Что ты имеешь в виду?

— Кажется, они очень близки.

— Они и вправду очень близки. — Она слотнула. — Как брат и сестра.

Он хозотнул.

— О, мне кажется, этим тут не ограничилось.

У Элисон похолодело внутри.

— У тебя есть доказательства?

— Только ее репутация.

— Мне помнится, ты сказал, что это не важно.

— Репутация не важна. Важен характер.

Она засмеялась.

— Что тут смешного?

— Ты так торжественно это произнес. — Она улыбнулась и, выкинув еще одну ракушку, вытерла пальцы о салфетку. — Не стоит волноваться, Джои. Я знаю свою сестру и знаю, что она никогда бы не стала спать с Эдрианом. К тому же, как насчет всего того, что ты сказал мне на выходных? Это прозвучало очень верно и убедило меня в том, что ты как раз тот, кто нужен Сьюзан. Я понимаю, что их отношения с Эдрианом выглядят необычными, но не забывай, что они целыми днями вместе уже несколько последних лет.

Джои не ответил. Элисон надеялась, что он понял намек. Ей не хотелось продолжать разговор на эту неприятную тему, но все же следовало дать ему понять, что она не допустит никакой критики в адрес своей сестры, тем более после того, как во время прошлого разговора о Сьюзан он пристыдил ее.

Она доела мидии, и он подошел забрать ее тарелку. Элисон была сбита с толку его поведением, но решила списать это на то, что общество Сьюзан уже начало его стеснять, как иногда присутствие Эдриана стесняло ее саму. Если так оно и есть, то не стоит испытывать вину за то, что ей приятно его внимание и нравится приготовленная им еда, ведь Сьюзан не просто неспособна на подобные проявления, но даже не стремится к ним.

Джои вернулся с цыпленком. Внезапно Элисон вспомнила, какой вопрос хотела задать ему с прошлых выходных. Вопрос был вызывающим, особенно в свете замечаний, только что сделанных им в адрес ее сестры, но, может быть, благодаря ему он перестанет строить из себя святошу.

— За что ты сидел, Джои?

— А кто сказал, что я сидел?

— Значит, ты не сидел?

— Да так, за ерунду. По ошибке.

— За какую ерунду?

— Я оборонялся.

— От кого?

Он улыбнулся.

— Соуса хочешь?

— Спасибо.

— От мамочки своей бывшей подружки. Она пыталась меня убить.

— За что?

— Решила, что я что-то сделал с ее дочкой.

Элисон проглотила большой кусок цыпленка. Еда была замечательной. Она вспомнила, как в «Телячьих нежностях», после того как они переспали, Мартин рассказал ей об одной своей знакомой: ее отец был адвокатом и брал дочь ужинать со своими клиентами накануне суда. Она попыталась представить себя на месте этой девушки, если бы таким клиентом был Джои.

Закончив есть, она сказала Джои:

— Пойду переоденусь. Не хочу, чтобы Эдриан и Сьюзан нам завидовали.

— А десерт? Или кофе?

— Через минутку. Сначала переоденусь.

Элисон отодвинула стул и пошла в свою комнату. Через несколько секунд, начав раздеваться, она почувствовала на себе взгляд.

— Я думаю, ты намного сексуальнее своей сестры.

Элисон не ответила. По-прежнему не было причин превращать это в скандал. Если она не обратит внимания на его комментарий… если ее лицо выразит достаточное неодобрение… может, тогда все обойдется. Она обернулась к нему.

Он сидел на постели и улыбался.

— Почему бы тебе не снять лифчик и не подойти ко мне?

— Пошел на х…!

— А, может быть, ты пойдешь на мой х…

— Убирайся, Джои.

— Да ладно, Элисон, не притворяйся хорошей девочкой. Я все о тебе знаю, так что, если не будешь себя хорошо вести, скоро и Эдриан все о тебе узнает.

Она повернулась к нему:

— И что же ты надеешься от меня получить?

— Как «что»?

— Ты должен понимать, что если затащишь меня в постель шантажом, то мне это вряд ли понравится. Для тебя это имеет значения? Или тебя как раз это и заводит?

Он отвернулся.

— Просто снимай свои гребаные тряпки.

— Нет.

Он встал с постели и пошел на нее. Теперь он явно собирался ее унизить, поэтому Элисон приготовилась дать ему отпор. Она не знала, что именно он собирается сделать, но не ожидала насилия. По крайней мере пока он не попытался сорвать с нее лифчик.

Больше всего в путешествиях Мартин ненавидел задержки на выходе из аэропорта. За полтора с лишним года работы редактором и за тот год, когда все только организовывалось, он испытал столько стрессовых моментов, что сумел выработать особую стратегию планирования своих действий на три-четыре часа вперед, предугадывая проблемы и придумывая их решение заранее. Чаще всего эта стратегия полностью себя оправдывала, но, стоило ему оказаться в ситуации, которую он не мог контролировать, в его системе файлов случался сбой, и вся мыслительная деятельность останавливалась. Рассуждая, сколько времени ему придется впустую потратить в аэропорту, прежде чем увидеться с Джиной, он испытал аналогичный сбой, и теперь, стоя в хвосте очереди, изгибавшейся раза четыре или пять, прежде чем приблизиться к паспортному контролю, он понял, что способен думать только о настоящем моменте.