Иммануил Кант - Иммануил Кант. Критика чистого разума. Критика практического разума. Критика способности суждения (сборник)

Чистые понятия могут быть прилагаемы рассудком только к предметам чувственного представления, будет ли оно подобно нашему или нет – это все равно; сами по себе они суть простые умственные формы, которые не дают нам определенных сведений о предмете. Их синтез или соединение в них разнообразного содержания имеет дело только с единством самосознания и условливает познание априори, насколько оно зависит от рассудка, следовательно, познание не только трансцендентальное, но и чисто рассудочное. Мы знаем уже, что в нас есть априори известная форма чувственного представления, основывающаяся на страдательной способности представления. Рассудок как самодеятельность может определять наше внутреннее чувство, внося синтетическое единство самосознания в содержание представлений, и таким образом мыслить это единство как условие, которому должны подчиняться все предметы нашего (человеческого) представления. Таким образом, категории как простые умственные формы получают предметную реальность, т. е. могут быть прилагаемы к предметам, даваемым нам в представлении, но только как к явлениям, ибо одни только явления мы способны представлять себе априори.

Такой синтез содержания чувственного представления, возможный и необходимый априори, может быть назван фигурным (synthesis speciosa, figürlich); он отличается от синтеза содержания, который вообще предполагается в категории и называется рассудочным (synthesis intellectualis); оба – трансцендентальны, не только потому, что оба совершаются априори, но и потому, что условливают априори возможность других познаний.

Этот фигурный синтез должен быть назван трансцендентальным синтезом воображения, в отличие его от просто рассудочного, ибо отличительный характер первого есть первоначальное синтетическое единство самосознания, т. е. то трансцендентальное единство, которое мы мыслим в категории. Воображение есть способность представлять себе отсутствующий предмет. Так как всякое наше представление имеет чувственный характер, то воображение относится к области чувственности, тем более что оно может выражать понятие рассудка в соответствующих представлениях только чувственным путем. Так как синтез воображения есть выражение определяющей, а не определяемой самодеятельности, и так как оно априори, сообразно единству самосознания, может определять чувство со стороны его формы, то воображение можно назвать способностью, определяющею чувственность априори. Его синтез представлений по категориям называется трансцендентальным синтезом воображения, в котором выражается влияние рассудка на чувственность и обнаруживается первый шаг его к обработке предметов нашего представления. Как фигурный, он отличается от просто рассудочного синтеза без участия воображения. Как самодеятельность я называю его иногда воображением производительным и тем отличаю его от воспроизводительного; синтез последнего подчинен одним опытным законам, именно законам союза представлений, и потому нисколько не объясняет возможности познания априори; его нужно рассматривать в психологии, а не в трансцендентальной философии.

Здесь следует обратить внимание на одну странность, которую мы, по-видимому, допустили, говоря о форме внутреннего чувства (§ 6): именно мы сказали, что оно показывает нам нас же самих только с той стороны, с какой мы себе являемся, но не в том виде, в каком мы существуем сами в себе; мы наблюдаем только внутренние впечатления. Здесь заключается, по-видимому, противоречие: выходит, как будто мы относимся к себе самим страдательно. Оттого в системах психологии внутреннее чувство обыкновенно смешивается со способностью самосознания (что мы тщательно различаем).

Внутреннее чувство определяется рассудком, его способностью соединять содержание представлений, т. е. возводить их к самосознанию (в этом заключается его смысл). Но дело в том, что рассудок наш неспособен наглядно представлять и не может принимать внутрь себя наглядных чувственных представлений, дабы соединять разнообразное содержание как бы своих собственных представлений. Поэтому синтез его сам по себе есть единство действия, совершенно независимое от чувственности; им он может только внутренне определять разнообразное содержание чувственных представлений. В качестве трансцендентального синтеза воображения рассудок действует на страдательный субъект, которому он и сам принадлежит как его способность, и значит, справедливо утверждать, что внутреннее чувство испытывает его влияние. При этом нужно помнить, что самосознание и его синтетическое единство совершенно отличаются от внутреннего чувства; первое как причина всякого сочетания посредством категорий имеет дело с содержанием представлений вообще или, лучше, с предметами вообще прежде, нежели между представлениями явятся чувственные; напротив, внутреннее чувство заключает в себе только одну форму представления, но не соединяет его содержание, следовательно, не имеет дела с определенными представлениями; ибо определенность является только тогда, когда мы сознаем те определения представлений, которые производятся трансцендентальным действием воображения (синтетическим влиянием рассудка на внутреннее чувство), что названо мною фигурным синтезом.