Кевин Кван - Проблемы безумно богатых азиатов

— Чудесно! Я счастлива!

— А я счастлива, что ты здесь. Мы отлично повеселимся! Знаешь, сегодня для гостей готовит знаменитый Хуан Рока, сейчас у него самый лучший ресторан в мире — «Эль Сельер де Кан Рока». Туда вообще не просочиться, нужно убить кого-то, чтобы попасть в лист ожидания. Интересно, кого еще пригласила Иоланда? О, смотри, кто здесь! Это первая леди Сингапура!

Китти повернулась и увидела, что Оливер и первая леди поздоровались так, словно были смущены этой встречей.

— Ты среди сливок сингапурского общества, Китти. Эти вечеринки настолько эксклюзивны, что сюда даже фотографам вход запрещен, — заявила Венди, и в этот момент фотограф в черном смокинге направил на них камеру. — Это личный фотограф Иоланды. Это не для публики, — быстро объяснила Венди. — О, смотри, идут лакеи — это означает, что пора двигаться в сторону столовой!

Несколько двойных арочных дверей распахнулось, и, когда Китти прошла через арки, ее глаза расширились от удивления. Такое чувство, будто она перенеслась на королевский банкет во Франции восемнадцатого века. Зал был украшен разнообразными золотыми безделушками в стиле барокко, зеркалами в рамах из позолоченной бронзы от пола до потолка и десятками хрустальных канделябров. В центре красовался длинный обеденный стол на тридцать персон, он был заставлен мейсенским фарфором, блестящим столовым серебром и высокими золотыми клетками с белыми голубями. Комната сверкала в свете тысячи свечей, а за стульями, обитыми амьенскими гобеленами, застыли лакеи в напудренных белых париках, наряженные в черные ливреи с золотистым шитьем.

— Хештег мадам-так-ее-растак-помпадур! — прошептал Оливер.

— Иоланда спасла эту столовую из старого рушащегося дворца в Венгрии и перевезла сюда по частям. Чтобы вернуть былое величие, потребовалось три года, — гордо объявила Венди.

— Ой, а можно и у меня такое сделаем? Найдем какой-нибудь старый дворец и перевезем по частям? — прошептала Китти Оливеру.

Оливер бросил на нее неодобрительный взгляд:

— Ни за что на свете! Алексиса де Реде111 стошнило бы фонтаном прямо в могиле, если бы он увидел эту пародию.

Китти понятия не имела, что он имеет в виду, да и была слишком взволнована, когда красивый лакей показал ей ее место, где карточкой служило старинное позолоченное зеркальце с ее именем, выгравированным на стекле. Китти собиралась было усесться, но сосед по столу тут же ухватил ее за локоток.

— Мадам, еще рано. Нельзя садиться, пока не села первая леди. Иоланда соблюдает официальный протокол, — сказал он со скандинавским акцентом.

— Ох, простите, я не знала, — пробормотала Китти.

Она стояла рядом со стулом, глядя, как все гости застыли у своих мест. Наконец дворецкий торжественно объявил:

— Первая леди Республики Сингапур!

Первую леди проводили на место. Пятидюймовые каблуки от Джанвито Росси убивали Китти, и она не могла дождаться, когда разрешат сесть, но первая леди осталась стоять возле стола. Почему, черт возьми, никто не садится? Дворецкий снова вплыл в зал и снова зашелся в крике:

— Граф и графиня Паллизер!

Глаза Китти расширились от изумления: в комнату вошел высокий белокурый мужчина, небрежно одетый в рубашку с пуговицами, свободные брюки цвета хаки и мятый темно-синий пиджак, а рядом с ним вышагивала Колетт, в длинном белом платье из хлопкового шитья, с волосами, собранными в хвост. На ней не было косметики, а единственным украшением служила пара жемчужных сережек с кораллами. Оправившись от шока при виде ее заклятой врагини в Сингапуре, Китти с трудом сдержалась, чтобы не заржать в голос: как же неадекватно выглядит Колетт! Падчерица ее позорит. Знает ли та, куда вообще пришла? А потом, к ужасу Китти, первая леди Сингапура сделала глубокий реверанс. Иоланда Амандживо и остальные дамы тут же последовали ее примеру, мужчины же низко кланялись, пока графа и графиню Паллизер провожали к почетному месту.

*

Джеллаба — традиционная берберская одежда, представляющая собой длинный, с остроконечным капюшоном свободный халат с пышными рукавами.

«Искусства и ремесла» — английское художественное движение Викторианской эпохи, участники которого следовали идеям об эстетическом и художественном превосходстве изделий ручного ремесла над продуктами промышленного производства индустриальной эпохи.

Алексис де Реде — барон, банкир, миллионер, эстет и коллекционер живописи, устроивший бал, который был признан одной из самых великолепных вечеринок XX века.