Авраам Иегошуа - Поздний развод

– Вы уже виделись друг с другом? Раньше?

– Что за вопрос? А ты как думал? Но я последние три года не видел его, и за это время он здорово вырос. Очень похож на Кедми – такой же округлый, но умница – что да, то да. У него голова в полном порядке, и он может за себя постоять. Немного склонен к меланхолии… чуть мрачноват. Ну, с Кедми в жизни не больно-то развеселишься, но мальчишку он любит, это бесспорно. Видно, так сказать, невооруженным глазом. А что до тебя, Аси, то с твоей стороны… словом, я был тронут, что ты догадался послать свою жену встретить меня. Да, это была блестящая идея! Мы не только получили возможность таким вот нешаблонным способом познакомиться… мы еще смогли посидеть с ней немного в кафе…

– А, так вот где вы пропадали. А я-то ломал голову в догадках, что могло задержать так долго.

– Откуда здесь взялись все эти новые постройки? Это что, часть одной большой перепланировки города?

Мы пересекли улицу и оказались возле открытых дверей супермаркета.

– Вы вдвоем отправляйтесь домой, а я на минутку заскочу сюда.

– Наверное, нам лучше зайти сюда всем вместе? (Аси, как всегда, хочет контролировать ситуацию.)

– Нет, нет, отправляйтесь домой. Аси, ты что, не видишь, как папа устал. Я управлюсь без вашей помощи.

Возражений не последовало, и они удалились, идя рядом, но сохраняя дистанцию между собой. О чем они говорили? Аси наверняка снова превратился в лектора, и, судя по тому, как его отец все время поворачивал голову то влево, то вправо, лекция была посвящена осуществлявшемуся в данное время градостроительному проекту перестройки района Рамат-Эшколь. Хотела ли она на самом деле убить его? Неужели? Боже, дай мне сил. «И возложил Всевышний длань Свою на меня, и предстал я пред ангелом, и дух мой вознесся пред Его престолом».

Супермаркет был переполнен. Час пик. Посетители метались, словно полоумные, но так было перед любыми праздниками, и я храбро вступила в общую битву за обладание проволочной коляской, без которой в супермаркете нечего было делать: полки с продуктами сметали на глазах в мгновение ока. «Виновата… виновата… прошу прощения…» – слева и справа, сбоку и сзади грохот сталкивающихся колясок, отбрасывающих соперников влево и вправо. Теряя силы, я хватаю ослабевшими руками все, что видит глаз, почти не разбирая, чем наполняется коляска, почти бессознательно – банки такие и банки сякие, овощи и фрукты, упаковка спагетти, соусы, масло такое и совсем другое… мой личный демон покупок ничуть не уступает своим собратьям. Втиснувшись в очередь, я упираюсь в чью-то спину и только тогда вспоминаю о своем блокноте – точно так же автоматически, как только что схватила упаковку взбитых сливок с клубникой. На ней мужская шляпа. Под ногами раздавленные апельсиновые корки, ощущение утерянного счастья, сын наклоняется к отцу, словно желая его обнюхать.

– Ваша очередь… – Огромная женщина нетерпеливо сопит мне в ухо.

Я, как ломовая лошадь, тяжело двигаю с места. На стойке у кассы – ряды бутылок с вином. От цен кружится голова. Будь что будет… и в необъятное чрево коляски ложатся бутылки с маслянистой переливающейся жидкостью. Но кто в состоянии выпить три бутылки вина? Уж точно не я и не Аси. И после мгновенного сожаления две из трех возвращаются обратно. Остается одна – но какая! О цене не хочется и думать, как не хочется думать и о том, что скажет на этот счет трезвенник Аси. Это самое дорогое из всех вин – «Старый Кондитон», десертное, в роскошной, под старину коробке, название выведено витиеватым шрифтом. Цена – на внутренней стороне ярлыка. Шестьсот восемь лир. Я ловлю на себе взгляд кассирши в минуту, когда ставлю перед ней коробку. В этом взгляде пополам с удивлением – и уважение, и, если я не ошибаюсь, что-то похожее на гордость. Теперь, когда все жребии брошены, остается только выбраться с коляской на площадку перед супером и там, отдышавшись, перегрузить свои пожитки в ящик – супермаркет гарантирует доставку покупок на сумму, подобную моей (боюсь даже произнести ее), на дом покупателю.

Очередь провожает меня взглядом. Но выйти наружу мне не удается. У самой кромки прибоя меня останавливает громкий выкрик:

– Дина!

Старый мой одноклассник по имени Ихиель держит прелестного голубоглазого мальчугана с крохотной кипой на голове, за ними женщина с продуктовой тележкой, заполненной до самого верха. Он подходит ко мне, светясь неподдельной радостью, немного раздобревший, с животиком, вспотевший… Одним словом, настоящий отец семейства, но малыш у него просто чудо природы. Начинает говорить о себе, и в голосе его неподдельная гордость. Он уже завершил учебу в колледже, выпускающем правоведов, и имеет все основания ожидать хорошего назначения в один из офисов на Западном берегу Иордана, где растут как грибы новые поселения – там как раз требуется человек на должность юридического советника округа Самария. Его жена – высокая и, на мой взгляд, несколько костлявая, лицо умное, но слишком уж бледное, на голове некое подобие шляпки, глядит на меня она с явным подозрением. «Это… Дина… – говорит Ихиель, почему-то чуть запинаясь. – Мы вместе учились… в одном классе. Как-то раз я говорил тебе о ней…»