Авраам Иегошуа - Поздний развод

– И?!

– Это все.

– Это все? В этом месте твоего сна ты и проснулся или отправился досыпать?

– Нет, я проснулся. Звонил телефон, и я мог расслышать, как он кого-то о чем-то умоляет…

– А проснувшись, ты испытал тревогу?

– Может, ты отстанешь от меня с этим? Нет… не было никакой тревоги… меня просто разбудил телефонный звонок. Но если бы я отправился досматривать свой сон, то уверен, что первым делом спустился бы вниз посмотреть, куда прикреплен этот шланг и кто его перекрыл.

– А этот учитель английского… как ты сказал его звали?

– Ученики звали его «мистер Фокси». Потому что он был похож на длинную серую лису.

– Возникали ли у тебя какие-нибудь ассоциации, связанные с ним? Видел ли его когда-нибудь позднее?

– Нет. Он для меня абсолютно ничего не значил. Я даже не догадывался, что он занял какое-то место в моем сознании. Я не видел его все эти годы… и никогда не вспоминал о нем… почему же нечто подобное произошло?

– Ты хорошо успевал по английскому?

– Нет. Был одним из самых худших. Совершенно не приспособлен к учебе. Никогда не надеялся даже сдать выпускные экзамены…

– Были ли еще предметы, по которым ты не дошел до конца учебы?

– Нет. Я думаю, английский язык был единственным… Поскольку я как-то разом потерял интерес к получению багрута [6], я больше экзаменами не интересовался.

– А когда ты начал посещать вечернюю школу? Этот лицей. После учебы в средней школе?

– Примерно через год.

– А до того, в школе, в которую вы ходили… отец твой тоже работал там преподавателем?

– Да.

– А твоим учителем он когда-нибудь был?

– Нет. Он преподавал только у восьмиклассников.

– Ну и из-за чего же ты бросил школу?

– Кому это интересно? Мне – нет.

– Не допускаешь ли ты, что причиной было твое нежелание учиться именно у него?

– Ох… может быть, и так. Это возможно… ну, если я и думал об этом, то как-то по-другому. Могла быть эта причина… могли быть и другие, а эта – одна из них. Все это могло быть… только каким образом это поможет нам разобраться с моим сном?

– Этот преподаватель английского… ты говорил, что он для тебя был фигурой довольно второстепенной… уверен ли ты?

– Уверен абсолютно.

– Но во сне подобная второстепенная, малозначащая фигура может быть ширмой для других. Она этих других скрывает… более значительных.

– Не слишком понятно…

– Этот… мистер Фокси… он более или менее ровесник твоего отца… и подобно ему работал учителем… приходилось ли тебе когда-нибудь сталкиваться с ним?

– Никогда.

– Но ты провалил его предмет. Даже если это и правда – все равно он преподавал единственный предмет, по которому ты провалился, из-за чего и не смог в конечном итоге получить диплом.

– Для меня этот факт не имеет абсолютно никакого значения.

– Но ты ведь не станешь отрицать, что в каком-то смысле это тебя задело…

– Нет. Ничего подобного. Но тем менее продолжай.

– Учитель говорит по-английски, но ты тем не менее понимаешь его так, словно он говорит на иврите. Теперь твой отец обосновался в Америке, обретя новую, английскую идентичность. Невзирая на это, его прежняя, еврейская идентичность продолжает оставаться здесь…

– Продолжай. Я тебя слушаю. И пока что не могу сказать, что ты прав. Или – что ты не прав.

– Учитель из твоего сна изменился. Обычно он ходил в толстой зимней одежде, а здесь он внезапно предстал в белой летней рубашке. Он был не похож на себя, прежнего… изменился… точно так же, как, по твоим словам, изменился твой отец… ты ведь говорил об этом… о его новом, молодцеватом стиле, о том, насколько артистично стал он выглядеть. Я пытаюсь на эти факты опереться. На детали, о которых ты упоминаешь в твоем сне: преподаватель, сидя у окна, ожидал насыщения какой-то сытной пищей благодаря его ОХОТЕ… А твой отец прошлым вечером что делал? Он тоже ОХОТИЛСЯ, только за красным БОРЩОМ. Сходство прямо бросается в глаза: красное… как кровь… и там и здесь. Мне показалось или нет, что аппетит твоего отца определенно расстроил тебя? Он стал похож на другого учителя, который для тебя ничего не значит, обрел другую личину, маску – не без твоей, кстати, помощи. Зачем ты надел ему очки и наградил лысиной? Кому и для чего понадобился подобный камуфляж? А это случилось потому, что на самом деле ты думал о нем… Потому что сон вывел наружу некие твои затаенные желания. Тебе нужно было спрятать их в других образах, чтобы защитить самого себя и в то же время дать, найти для них какой-то выход. Какой именно – это и предстоит нам выяснить.