Авраам Иегошуа - Поздний развод

– Ты полагаешь, что я проповедую нормальность?

– Все время. Замаскированно, конечно. Скрытно. В тебе достаточно шарма, чтобы не прибегать к лобовой атаке. Что вовсе не означает, что однажды ты к ней не прибегнешь… потому что ты не дотянулся еще до самого худшего – до секса за деньги, отвратительных удовольствий и их связи с деньгами… но тогда у тебя пропало бы желание во имя твоей социальной справедливости обвинять меня в нарушении норм – сделай ты такую попытку, и я тут же помахал бы тебе рукой, сказав «до свиданья» с другой стороны двери…

– Для тебя это так важно – то, что я уважаю социальные нормы?

– Для тебя это важнее всего. Факт.

– Ты говоришь об этом как о факте, потому что сам ты нуждаешься в нем.

– Ни в чем подобном я не нуждаюсь. А нуждаешься ты. Сидишь тут, обложившись своими книгами, в одной из которых, не сомневаюсь, описан мой случай.

– Который из?..

– Дефиниции – это твоя работа, а потому зачем бы мне облегчать твою жизнь?

– Ты неустанно толкуешь тут о категориях, теориях, пробирках, в которые якобы я хочу тебя засунуть, заткнув пробками. Ты избрал себе мишень и начал метать в нее свои дротики. Но может быть, тебе просто удобно думать, что все вокруг были существами жесткими, угрюмо-рациональными, заурядными конформистами, что позволяет тебе радоваться, услаждая чувство собственной особости, непохожести на них, оправдывая твое к ним отвращение, всегдашнее и вечное. И если я перестану представлять собою нормальность, ты со мною будешь чувствовать себя неуютно.

– Ты ведь никогда не занимался любовью с мужчиной… и что-то подсказывает мне, что никогда не смог бы…

– А ты думаешь, что я должен был бы… для того, чтобы…

– А вот у меня были не только мужчины… и тогда, и сейчас. Сколько угодно женщин, которые готовы заниматься со мной… есть много путей, ведущих к этому… может быть, в один прекрасный день я позволю тебе… это может произойти, если у меня появится соответствующее настроение. Но прости меня за то, что я тебя прервал…

– Я не раз слышал о некоторых странных экспериментах, производившихся в этой комнате, но у меня нет никакого желания пройти через них для того только, чтобы убедиться в их многообразии.

– Ты намекаешь, что интеллектуально они демонстрируют поверхностный уровень. А я говорю об их глубине.

– Нет, не только интеллектуально. Это, конечно, тоже… но я был удивлен, почему в недавнем разговоре ты изобразил меня пожирателем цветной капусты… не понимаю, с чего ты это взял?

– Разве в данный момент в твоем доме не пропахло все цветной капустой? Запах идет из твоей кухни.

– Нет. И никогда не было.

– Прости, если я тебя оскорбил… Я обонял нечто, поднимаясь по лестнице… извини…

– Дело не в этом. То, о чем я говорю, это почему ты так зациклился на цветной капусте, на ней, выбрав именно ее из всего разнообразия мира. Что она для тебя символизирует, что олицетворяет? Не связано ли это с ее внешним видом… с тем, как она выглядит… круглая, белая, разбитая на соцветия, очень напоминающие мозг… не дает ли она повод изобразить меня сугубым рационалистом, закоренелым, отъявленным интеллектуалом, который все время питается своим мозгом, не столько человеческим существом, сколько техническим продуктом? Ты постоянно шлешь мне некие послания и, как игрок, ставишь на карту наши отношения. Эмоционально ты мне уже не веришь… как не веришь и в то, что я могу тебя понять психологически. Ты отрицаешь за мной эмоциональные мои возможности. До сегодня ты ни разу не дал мне почувствовать твои истинные чувства… Я подразумеваю истинную интимность… несмотря на твои безуспешные попытки выглядеть этаким простачком.

– Я просто не хотел тебя смущать…

– С чего ты взял, что ты меня смущаешь?

– Каждый раз, когда я дотрагиваюсь до тебя, ты морщишься.

– Это не более чем игра твоего воображения. Проекция твоего представления обо мне.

– Я хотел избавиться от кровавых подробностей моих эскапад… ведь ты еще так молод.

– Я не нуждаюсь в подобной помощи. И никогда тебя ни о чем подобном не просил. Я здесь, чтобы помочь тебе… тем более, что ты не до конца понимаешь, какую роль я здесь играю. Я здесь, чтобы помочь тебе. Имей ко мне хоть чуточку доверия. В конце концов – используй меня. Если ты искал помощи молодого терапевта, это тоже очень важно. Человек всегда повторяет семейные образцы – своего ли отца, брата или даже сестры. Ты остановил свой выбор на мне, чтобы я помог тебе установить контроль над чем-то, нуждающимся в контроле; возможно, это твой младший брат, который, по твоим словам, такой же упорный мозгляк, как я. Но до сих пор ты просто препираешься со мной, вместо того чтобы поработать над собой самому. Ты обладаешь значительной вербальной силой, обширным словарным запасом, помогающими тебе манипулировать языком, ты способен непрерывно переводить любое понятие в область абстракций, включая концептуальный план, избегая при этом, конечно, самой сути дела…