Авраам Иегошуа - Поздний развод

– Я что-то тебя недопонимаю…

– Прекрасно ты все понимаешь. Пытаешься создать впечатление, что присутствуешь здесь как бы условно… решая, заплатишь ты мне или нет, и что каждый твой визит может оказаться последним. Ты намеренно опаздываешь… специально выбирая для этого странное время – вот как сегодня, заранее настроившись на то, что это просто форма некой рекламы. При этом ты продолжаешь настаивать, что тебя ничто не тревожит, и что приходишь ты единственно для того, чтобы посмотреть, как я во всем этом разберусь – в том, в чем ты уже разобрался сам. Но так мы работать не можем. С начала нашей работы мы отдали решению твоих проблем уже три месяца. Что было предсказуемо в свете этих вопросов. Но мы не можем двигаться дальше… неизвестно куда… ведь твое время стоит недешево… равно как, впрочем, и мое…

– Э-эй!.. Перестань на меня нападать… хотя бы на первое время… я просто оглушен…

– Тебе не кажется, что это произошло вовремя?

– Я не знал, что в тебе это есть. Оказывается, ты не настолько невинный тихоня, каким ты мне казался… более того, мне это нравится. Ты знаешь… то, что ты сказал насчет моего брата… это интересное предчувствие… а теперь скажи мне вот что – сколько тебе на самом деле лет?

– Зачем это тебе?

– О, нет, нет… только не это. Не заставляй меня перебрасываться с тобой вопросами. Теперь ты сам пытаешься ускользнуть. Хотя бы раз приподними занавес анонимности и скажи мне просто, сколько тебе лет?

– Двадцать… семь… Но зачем тебе это?

– И ты на самом деле отождествляешь себя со мной?

– Только для того, чтобы понять.

– Что за странную профессию ты выбрал? Ну ладно, я поведаю тебе о сне. Несколько недель тому назад ты спрашивал меня, бывали ли у меня… ну ладно, было ли у меня нечто для тебя интересное… Я расскажу тебе о своем сне, чтобы ты не мог сказать, что я не пытался. На самом деле была истинная причина, по которой мне сегодня не терпелось увидеть тебя… та же причина, по которой я не опоздал, явившись вовремя… потому что у меня припасен для тебя новый, совсем свежий, так сказать, сон. Большую часть его я уже, правда, забыл в течение дня, но кое-что осталось еще… так что давай посмотрим на то, что осталось. Что до меня, то мне он кажется абсолютно бессмысленным, но это уже твоя проблема. Я предчувствовал, что ты приготовился к нападению на меня, а потому явился, вооруженный своим сном. Ты знаешь, я думаю, что между нами начинает формироваться настоящая связь. А сейчас я готов к совместной работе… и посмотрим, на что ты по-настоящему способен.

– Я могу работать только вместе с тобой.

– Разумеется, вместе со мной. Я уже выучил наизусть правила игры. Словом, ты знаешь, прошлая ночь была более чем странной. Мой отец появился далеко за полдень и настоятельно стал тащить меня из дома в какой-нибудь ресторан, хотя я потратил несколько часов, чтобы собственноручно приготовить нам ужин. Он одержим был идеей пойти в один маленький ресторанчик, где, как его убедили, готовят совершенно необыкновенный борщ, о котором он мечтал все это время, пока жил в Америке. Ну ладно… и мы отправились туда, но ресторан этот был уже закрыт в преддверии праздника. Но он настоял на своем, потребовав, чтобы любым образом вызвали владельца, и владельца нашли. Тот был настолько ошеломлен своей международной известностью, о которой даже не подозревал, что на радостях распорядился открыть свое заведение специально для американского профессора Каминки. Но увы… борщ весь был съеден еще в обед. И тем не менее борщ появился – один Бог знает откуда. Его доставили в большом кувшине вместе с крынкой сметаны, и он сел и весь погрузился в красную, дымящуюся, осуществленную свою мечту, облизывая губы, глотая за ложкой ложку, и все никак не мог остановиться, на лице его можно было прочитать, что он испытывает истинное наслаждение, ибо, поглощая очередную порцию, он ухитрялся еще шутить и перебрасываться репликами с дюжиной людей вокруг него. Профессор из Америки, прилетевший специально, чтобы перед Пасхой отведать борщ! Он почти ничего не рассказал мне, как прошла его встреча с мамой, кроме того, что надеется завершить все дела к воскресенью и что он готов отдать ей квартиру всю целиком… после чего почувствовал такой упадок сил – не исключаю, что виновато в этом было и то количество борща, которое он умудрился поглотить, так что самое лучшее, что мы могли сделать, это отправиться домой. Дома он принял душ и уселся на диван, просматривая все письма и журналы, адресованные ему за время его отсутствия, а потом погрузился в передачу по телевизору, посвященную интервью с рядом политиков новой волны, о которых он ничего не слышал. Но затем он стал задремывать, так что мы не успели поговорить о чем-нибудь важном. Я тоже рано отправился спать, пока в два часа ночи этот старый гомик не постучал к нам в дверь. Он известнейший банкир из старой иерусалимской семьи… странный сентиментальный тип, который влюбился в меня по уши…