Фрэнсис Бернетт - Как стать леди [litres]

– Так и есть, миледи, не знает, – уважительно, но твердо произнесла Джейн. – Я взяла на себя волю сказать ей, что она должна оставаться в своей части дома, если только ваша светлость лично ее не призовут.

– Не стоит пугать бедное создание! – рассмеялась ее светлость. На самом деле она была даже тронута таким рабским стремлением Амиры услужить. Она желала уберечь свою хозяйку от малейшей заботы – даже от заботы отдать распоряжение. Как это по-восточному, подумала Эмили, вот так по-детски выражать свою привязанность.

Вспомнив о книге, она сама отнесла ее в гостиную. Она высоко ценила этот фолиант, поскольку в нем содержались романтические истории о некоторых благородных дамах из рода Уолдерхерстов.

Больше всего ей нравилась история о даме Эллене, которая осталась в замке с немногочисленными слугами, когда ее супруг отбыл на войну в дальние края. А тут на замок нагрянул супостат, вознамерившийся поживиться в отсутствие хозяина и защитника. Поживиться было чем, поскольку в подвалах были спрятаны обретенные обычным для тех времен способом сокровища. Дама Эллена так распределила свой небольшой отряд, что сумела обмануть захватчика и проявила неслыханную смелость, даром, что готовилась произвести на свет наследника. Это интересное положение только придало ей мужества и решимости. Через три недели она родила сына, который спустя годы проявил себя самым блистательным защитником родовой чести, будучи при этом человеком выдающегося роста и мощи.

– Я полагаю, – сказала Эмили, когда они после ужина обсуждали эту легенду, – я полагаю, что она считала правильным делать все, что только могла. Смею сказать, что ее ничто не пугало так, как мысль, что она в отсутствие мужа сделает что-то неправильно. И эта мысль придавала ей сил.

Она настолько разволновалась, что вскочила и принялась вышагивать по комнате, представляя себя в роли героической дамы Эллены. Она высоко вздернула голову, глаза ее были широко распахнуты, на губах играла улыбка.

Но тут она заметила, что капитан Осборн подкручивает усы, стараясь спрятать ухмылку, и сразу же почувствовала себя глупо. Она застеснялась и села на место.

– Боюсь, я вас насмешила, – извинилась она. – Но эта история всегда пробуждает во мне романтические чувства. Мне она очень нравится.

– О нет, отнюдь, – ответил Осборн. – Я вовсе не смеялся, нет, нет.

Но он смеялся, про себя называя ее припадочной сентиментальной идиоткой.

Для Джейн Купп наступил великий день: ее матушка приехала в Полстри-мэнор. Для миссис Купп это тоже был знаменательный день. Она сошла с поезда на маленькой деревенской станции, слегка разгоряченная и обуревавшими ее чувствами, и гордостью за свою лучшую шляпку и черную шелковую накидку, и с облегчением увидела поджидавшую ее на платформе Джейн. Ее усадили в частный омнибус его светлости, а когда она увидела, с каким вниманием отнеслись к ее багажу раболепствующий станционный смотритель и юный ливрейный лакей, она преисполнилась гордости, которую постаралась скрыть за полной достоинства сдержанностью.

– Ну, Джейн, ей-богу! – воскликнула она, усевшись в омнибус. – Ты ведешь себя так, как будто давно ко всему такому привыкла, будто ты – член семьи.

Но когда после представления обществу в гостиной для слуг миссис Купп очутилась в удобной комнате, соседствующей с комнатой Джейн, она в полной мере осознала всю значимость положения собственной дочери. И хоть она уже сбросила и шляпку, и расшитую бисером накидку, на лбу у нее выступила испарина.

– Ах, матушка, я не хотела вам об этом писать, все ждала, когда смогу сама рассказать, – с гордостью начала Джейн. – Я знаю, что ее светлость не любит, когда ее обсуждают. Если б я была леди, я бы тоже не любила… Но вы все поймете. Когда доктор сказал ей, что хорошо бы, чтобы с нею рядом всегда была опытная замужняя женщина, она сказала: «Джейн, если ваш дядюшка сможет обойтись без вашей матушки, я бы хотела, чтобы со мною рядом была она. Я никогда не забуду, как она была добра ко мне на Мортимер-стрит».

Миссис Купп обмахивалась платочком выдающейся белизны.

– Если б она была бы даже ее величеством, и то она не была бы мне дороже, а я не была бы более счастлива дарованной мне привилегией! – торжественно заявила миссис Купп.

Джейн принялась разбирать пожитки матери. Она то складывала, то распрямляла разложенную на кровати юбку, а потом повернулась к миссис Купп.

– Я так рада, что вы здесь, матушка, – сказала она, в голосе ее слышалась какая-то неуверенность. – Я вам очень благодарна.