Елена Анопова - Блудная дочь возвращается

В тот год я была достаточно свободна по времени. Я работала в штате «Мосфильма» на кинофильме режиссёра Зархи «Пушкин». Эта несчастная картина так и не была снята. Произошло это отчасти и по моей вине, но тогда, плохо знакомая с нюансами магии, я этого не понимала. Потом, весной, когда я буду увольняться с «Мосфильма», меня вызовет к себе тогдашний директор студии, уговаривая остаться, скажет: «Это вы виноваты, что картину в конце концов закроют!» Эта фраза тогда меня, ещё плохо ориентирующуюся в астральных «подводных течениях», очень удивила: ну что я? мелкая сошка! Подумаешь, ассистент художника по костюмам; что, замену мне не найти, что ли? А картина действительно вскоре после моего увольнения была закрыта.

А зимой шёл нескончаемый подготовительный период - то искали актёра на роль Пушкина, то не были готовы со сценарием, то возникали проблемы с декорациями… А мне была выгодна постоянная пролонгация - так назывался перенос сроков съёмок, - дававшая мне большое поле свободы. Я ездила в разные ателье и мастерские, разбросанные по всей Москве, по базам и фабрикам за тканями и амуницией. Проконтролировать мой маршрут было невозможно, да и никто этим не занимался, чем я, естественно, пользовалась. Могла освободить себе любое время, а то и целый день, что меня очень устраивало. Андрей Дроздов к тому времени готовился бросить свою работу, о которой, благодаря его загадочным высказываниям, я тогда ничего не знала. Но он мог назначать встречи в рабочее время - посетить знакомого художника, пойти на выставки и т.п. - а я всегда готова была принять в них участие.

В то время я много читала и всё так же усердно искала хоть какие-нибудь источники эзотерических знаний. Рылась в букинистических магазинах, в библиотеках знакомых. Но мои поиски приносили очень скудные плоды. Самой утешительной из моих находок была книжка «Писание древних христиан», написанная переводчиком и историком Свенцицкой. Эта книжка содержала в себе кроме исторических сведений отрывки из апокрифических Евангелий*, написанных якобы апостолами Христа. Ввиду того, что эти материалы были найдены только в 1947 году (кстати, год моего рождения!), они не имели грубых исправлений переводчиков и переписчиков. Эти отрывки заставили меня пуститься на поиски полных текстов апокрифов, которые стали в дальнейшем для меня источником знания и вдохновения. Ещё одним замечательным источником знаний о религиях и учениях стал для меня «Справочник атеиста»! Как это ни смешно, но там, сквозь призму марксистско-ленинской идеологии, хоть и в критической форме, но присутствовали такие понятия, как «астрология» и «метафизика».

Узнать что-либо об астрологии вообще не было никакой возможности, а так хотелось! За неимением соответствующих учебников я сама делала примитивные астрологические выкладки. Для этого мной был приобретён Школьный календарь по астрономии. Я даже не знала, как рисовать гороскоп и обозначать на нём планеты - просто изображала волну, которую делили на двенадцать частей, а на ней расставляла кружочки с заглавными буквами. Но это не мешало мне с увлечением практиковаться в предсказаниях себе и своим подругам. Я просто по наитию наделяла планеты соответствующим влиянием, как потом оказалось, послышанию.

Помню, мы собрались у Женьки на вечеринку, в конце которой часть из гостей решила отправиться за город на её дачу. Я перед этим делала астрологическую выкладку, на которую наложила Женькино Солнце на день рождения. Что-то мне подсказало, что для неё эти дни очень неудачны. Из этого я заключила, что ей не стоит ехать на дачу, так как могут быть неприятности, о чём не замедлила ей сообщить. Гости благоразумно решили отложить поездку на следующий день и остались ночевать в Москве. Было уже довольно поздно, и я собиралась домой, когда Женьке вдруг стало плохо. Видимо, у неё был песок в почках и он стал выходить. Сильные боли скрутили её так, что стало плохо с сердцем. Я вспомнила уроки лечения энергией с помощью воздействия на определённые точки тела, в данном случае мизинец. В общем, Женьку откачала. По её словам, она точно знала, что, пока я держу её за руку, она не умрёт. Придя в себя, она в не преминула заметить, что неизвестно, чем бы всё кончилось, не послушайся она моих предостережений и окажись на даче за сто километров от Москвы!

А я после того случая уверовала в могущество астрологии. Тут как раз представился случай вплотную заняться этой наукой. Кто-то сообщил, что некий астролог Левин собирает группу. Энтузиазм проявили только мы с Алиной Якуниной. Группа собиралась в маленькой квартире на Профсоюзной улице у одной одинокой старой девы, о которой Андрей Дроздов впоследствии скажет, что она похожа на швабру в очках. Имя её я уже не помню. Миша Левин напоминал мне мелкого Мефистофеля. Занятия его в основном содержали бесконечные рассуждения, после которых в голове почти ничего не оставалось, кроме тумана. Например, одно из занятий он почти всё время что-то толковал о богине Кали, но запомнилось только имя этого персонажа индийского эпоса.