Лариса Исарова - Записки старшеклассницы

— Учти, если мы поженимся, я потребую раздела имущества. А то с твоими общественными замашками мой японский приемник и киноаппарат уплывут…

Она ничего не ответила, потому что велосипед брал Мишка, ее сосед по дому. Он учился в нашем классе и в последнее время отбился от рук. Раньше он всегда нянчился с младшей сестрой, он был врожденной нянькой; он с ней гулял во дворе, и вокруг пять-шесть карапузов, которых он пас не хуже шотландской колли. Может, среди них он был счастливым? В семье было скверно. Отчим пил запоем, бил мать, выгонял Мишку. А мать, худенькая, замученная, с огромными глазами, ходила робко, жалась к стенке, стеснялась соседей.

Она всех стыдилась: и директора школы, и Мар-Влады, и меня даже; на ее лице всегда было такое страдание, точно ее кололи иглой…

Когда через сорок минут Кеша вошел в комнату Мар-Влады, он выглядел так, точно потерял самого близкого и дорогого человека. Руки дрожали, голос хрипел, он пил воду, бегал по комнате… Он успел заскочить в ГАИ, он все время поглядывал на телефон.

Мы сочувствовали ему, но я не понимала, как можно так сходить с ума из-за вещи? И мне казалось, что и Мар-Влада растерянна. Она легко расставалась с вещами. Она летом продала свое новое зимнее пальто, когда подвернулась путевка на Енисей. И смеялась, что ее старое пальто имеет такой вид, что скоро ей подадут копеечку…

Я ушла около десяти вечера — без новостей. А когда забежала утром (у нас первыми были два пустых урока — болела Икона), комната клубилась в синем дыме, а Кеша монотонно бубнил:

— Это кто-то из своих, из соседей, кто видел, как я приезжаю сюда…

— Перестань… — Голос Мар-Влады был совершенно бесцветный: он ее заел своими переживаниями.

— А если это твой рыжий Мишка?..

— Да я ему ключи от комнаты оставляю, чтоб от отчима пересидел.

— Что у тебя тут взять!

Кеша ужасно оброс за ночь и походил на уголовника из кинофильмов.

— Сходи к нему!

— Да ты что?! Как я могу оскорбить парня?

— Тогда я…

— Посмей только!

— Главное, я воду спустил, понимаешь… Конечно, угнал свой, кто мог воду близко достать… Нет, схожу к Мишке, чует сердце…

— Что за истерика! Ты же мужчина…

Но Кеша был в таком состоянии, что не слышал ее. Он еще несколько минут пошатался по комнате, потом сорвался с места и выскочил, хлопнув дверью. Мар-Влада не смотрела на меня: ей было стыдно, ей явно хотелось, чтобы я исчезла. Но я не могла, никак не могла, не узнав всего до конца.

Вернулся Кеша довольно быстро и очень торжествующий.

— Ну, кто прав? Мишка сегодня не ночевал дома, исчез с вечера…

Мар-Влада молча стала собирать сумку.

— Ты куда? — спросил он с удивлением.

— В школу. Как это ни странно, у меня уроки.

— Как, разве ты не пойдешь со мной в ГАИ?

— Меня от работы никто не освобождал. И я никогда не поверю, что это Мишка. У своих такой парень нитки не возьмет…

— Идеалистка! — сказал Кеша таким тоном, точно выругался.

Она ничего не ответила, и мы вместе пошли в школу. Вместе из школы пришли потом к ней. Она чувствовала, что мне не хочется домой… Я даже стала у Мар-Влады делать уроки. А потом появился Кеша и сообщил, что машина найдена, что угнал ее Мишка Поляков и что Мар-Владу приглашают в милицию.

Они пошли в милицию, и я с ними. Кеша уже перестал меня замечать, считая, наверное, бесплатным приложением. Он рассказал, что машину заметил милиционер на мотоцикле; погнался, свистел, но машина не сбавляла скорости, пришлось даже стрелять в скаты. За рулем оказался Мишка, с ним были еще двое, а в машине нашли мешки и топор.

В милиции мы прошли к следователю, допрашивавшему Мишку. Следователь выглядел не старше Мишки, точно еще ни разу не брился, и форма казалась с чужого, взрослого плеча.

— Ваш? — спросил он Мар-Владу.

— Мой, — хотя она не была нашим классным руководителем.

— Он говорит, что случайно увидел в городе пустую машину с открытой дверцей, влез от любопытства, потом позвал дружков покататься…

Мишкины глаза бегали, юлили, щурились, точно он на свет яркий смотрел.

— Вот врет, подонок! — с ненавистью сказал Кеша.

Мишка мельком посмотрел на него и опустил голову так, что длинные волосы накрыли лицо.

— Какую машину чуть не сгубил, подлец! — кипятился Кеша, и следователь попросил его подождать в коридоре: он понял, что при нем Мишка рта не откроет.

— Значит, ты эту машину возле своего дома никогда не видел?

Мишка сжал губы. Когда он так делал, он никого не слушал, даже Александра Александровича.