Маргит Каффка - Цвета и годы

Это была красивая полная белокурая женщина. Фамильного в ней оставался разве что характерный изгиб носа, но лицо было белое, мягко-округлое, с чуть повелительным выражением: Мария Терезия в облагороженном издании.

Она все расспрашивала о дяде Абрише, с которым мы из-за его постоянных неладов с гроси соприкасались в последнее время очень мало. Потом сказала, как безмерно нужна ей моя дружба, чтобы разобраться в здешних людях и взаимоотношениях. С Ене она была подчеркнуто ласкова, приветлива, словно желая привлечь и всецело расположить к себе. Ни следа какой бы то ни было спеси или предвзятости. «Другая она, выше всего этого, — гадала я с любопытством, — или только притворяется?»

Дружба ее обязывала меня чаще бывать в обществе, ходить по гостям и принимать их. А значит, дома и вокруг него должны царить чистота и порядок. Так что одной прислугой мне не обойтись. Пришлось нанять двух глупеньких телочек-швабок лет по пятнадцати из окрестных деревень. И через две недели из обоих под моим присмотром вышли отличные горничные. Особенно больших трудов стоило научить их вовремя и безукоризненно подавать на стол, что нравилось и Ене. Светский этот шик привлекал нас, главным образом, потому, что позволял блеснуть перед гостями-провинциалами, которые стали наезжать все чаще. Вести свои дела поручали они большей частью Ене, и теперь, вблизи, все эти прославленные Сечи, Кенди, Рабы и прочие не казались мне уже такими величественно неприступными, как когда-то в детстве, в ореоле суеверного почтения и семейных преданий. Будто полиняли все, а может, я сама подросла. Пообзаведшиеся семьями, с вечными трубками во рту и жалобами на погоду или воспоминаниями о лошадях и собаках — былом своем молодечестве, со своей тяжеловесной, по-старинному медлительной речью, обеспокоенные и просительно беспомощные, они были не очень-то у места в моей нарядной, сверкающей чистотой квартире, где даже плевательницы с песком обворачивались вырезной бумагой; выглядели просто деревенскими мужланами!

И теперь уже о них Ене говорил: «Ты пообходительней, поуважительней, из их карманов живем!» Полгода спустя мы переехали на третью нашу квартиру, возле ратуши и ресторана, ведь оттуда, а не с базарной площади пошел к нам главный поток клиентов. Сколько тяжб о спорных землях было в те годы, урожайные для адвокатов! Осушение болот еще проектировалось, едва началось, а какие уже страсти бушевали, какие затевались авантюристические спекуляции! Иски о введении во владение, жалобы на захваты и прочие жадные претензии на обещанные, будущие прирезки, которые покоились покамест под моховыми кочками, заросшие ряской или камышом, где находила приют разве что водяная птица.

Итак, мы сняли целый только что отстроенный дом поблизости от улицы Меде, на углу улицы Хетшаштолл, Прежние были низенькие, с балками через весь потолок и подслеповатыми оконцами с частым переплетом, а этот выстроил уже новый мастер. Высокие окна с внутренними ставнями вместо жалюзи; резная веранда со двора перед входом в отличные многочисленные комнаты. О, здесь устраиваться было радостью, здесь оба мы ощутили себя словно на воле, в своей стихии! Да-да, глядя из своего теперешнего далека, не хочу быть справедливой к одной себе. Твердо помню: и муж любил красоту, изящество, тянулся к утонченным, прививаемым достатком привычкам, к более современному житейскому укладу.

— Двор весь засадим цветами, — увлеченно прикидывал он. — В центре — круглый розарий кустов на сто, по конюшенной стене жимолость пустим. Вон там, перед сиренью, — качели для Питю и гимнастические снаряды. По бокам крылечка — олеандры и гранатовые деревья, а в дальнем углу — беседочка из дикого винограда. Арендный договор на десять лет, слышишь, Магда? Можем распоряжаться, как своим! А вдруг да купим к тому времени.

— Это когда еще! А пока что… господи, сколько же возни с таким количеством комнат, как я только справлюсь? Хотя комнаты, конечно, замечательные. Какие прелестные обои вот в этой, лиловые с золотым, тут обязательно устроим салон!

Так величали мы теперь гостиную, — с тех пор как Мелани ввела в обиход это новое французское слово.

— Вон ту изолированную комнатку у веранды приспособим для твоих братишек, пускай на вакациях чувствуют себя как дома. И потом, Магда, знаешь: говорят, Жужу Кепиро поварихой можно взять, — ну, ту, что готовила у нас на свадьбе. Форинтов двенадцать, конечно, запросит… Она уже служила на хуторе у Кенди. Как по-твоему?