Лариса Исарова - Крепостная идиллия. Любовь Антихриста

На такой зыбкой основе смело строили свои версии российские историки XIX века! Каждый выбирал сведения сообразно собственному вкусу и концепции. И Соловьев, и Костомаров, и другие старались доказать, что их предшественники ошибались… Они использовали немецкие, польские, шведские источники, где появились новые данные о родных Екатерины.

Русские писатели не проявили особой оригинальности в отборе версий о происхождении первой российской императрицы. Лажечников в «Последнем Новике» доказывал, что Екатерина Рабе была воспитанницей, а не прислугой пастора, что от него выучила русский язык и всегда ценила своего благодетеля. Он прибегнул к версии фон Сета. Мережковский, как и Алексей Толстой, признавал вариант Гельбига, в чем их поддержали современные историки — Павленко и Семанова. Последняя, правда, предполагала, что Марта, попав в плен, назвалась Веселовской, так как слыть горожанкой было престижнее, чем крестьянкой.

К сожалению, полной достоверности нет ни в одной из версий. Нет подлинных документов.

Я случайно нашла одно свидетельство — Миниха, никем до сих пор не использованное в полемике о происхождении Екатерины I.

«Екатерина родилась в Якобштадте, небольшом городке в Курляндии, принадлежащем в прежние времена одному командору Тевтонского ордена… Отец ее, бывший учителем при школе в Якобштадте, имея многочисленное семейство, нуждался в содержании его. Глюк, лютеранский пастор в Мариенбурге (Лифляндской губернии), с которым отец Екатерины находился в дружеских связях, изъявил желание взять к себе одну из дочерей последнего и пристроить ее: жребий пал на Екатерину. Пастор принял девицу в свой дом, имел попечение о воспитании ее».

Если допустить, что сведения Миниха верны (а они также недоказуемы), то многое выстраивается в биографии первой русской императрицы более логично. Мне представляется, что в семье Скавронских эта дочь родилась не от мужа. Либо жена согрешила с помещиком, либо со шведским военным… Тогда оправдан и переезд семьи, и равнодушие Екатерины в течение многих лет к своим родственникам.

Сколько ей было лет, когда она попала к пастору Глюку? Восемь, двенадцать, четырнадцать? Дата ее рождения колеблется в воспоминаниях от 1679 до 1686 года. Получается, что в год сдачи Мариенбурга ей могло быть и 16, и 23 года. В любом случае в так называемой родной семье она жила мало. Лишь в раннем детстве. И дом пастора Глюка, где с ней обращались ласково, стал ей ближе, чем тот, где она, видимо, считалась «нагуленной» и была позором семьи.

После смерти мужа Екатерина велела разыскать своих родственников и привезти их во дворец. Зачем? Скорее всего, чтобы тем самым представить доказательства своего рождения в законном браке. Числиться незаконнорожденной при ее шатких правах на престол было опасно. В русское дворянство по прибытии родственников влились три семьи: Скавронские, Гендриковы, Ефимовские. Двум последним фамилии были сочинены по прозвищам глав семейств. Родственники не отличались культурой, образованностью, «не тихим» был нрав сестры Екатерины — Христины. Грубоватой, хотя и неглупой оказалась племянница, которую она потом выдала замуж за графа Сапегу, своего последнего возлюбленного.

Признанием этих родственников Екатерина упрочила свое положение, но запретила в 1727 году специальным указом под страхом смерти вести дальнейшее расследование своей генеалогии. Почему — загадка. Ведь очевидно, что обнаруженные факты не вступали в противоречие с уже признанной официальной версией ее происхождения.

Переженив своих родственников со старой знатью, Екатерина получила ощутимую поддержку. Лагерь союзников расширялся, родством даже с такой императрицей никто не пренебрегал.

Что касается ее воспитания в доме пастора Глюка, то и здесь существуют неточности. Она была и прислугой, и воспитанницей. Своим детям пастор нанимал учителей, и у него, видимо, будущая императрица выучила русский, шведский, немецкий, польский, французский. Мне представляется, что в доме пастора к Екатерине относились как к существу равному, имеющему право на чувство собственного достоинства. Известно, что, став императрицей, Екатерина взяла к себе фрейлинами дочерей пастора и выдала замуж за Вильбуа и Шепелева, близких Петру людей, делавших при дворе отличную карьеру. Могла ли унижаемая, угнетаемая прислуга так блестяще устроить жизнь тех, кто ее оскорблял в юности? Вряд ли. Правда, могут возразить, что Екатерина прекрасно умела делать все, что положено прислуге, — стирать, готовить, вышивать. Но это же умели делать дочери пастора Глюка, как и девочки в большинстве лютеранских семей того времени.