Леон Баттиста Альберти - Книги о семье

Если в данном случае диалог не является в собственном смысле «домашней и семейной беседой», он, очевидно, принадлежит к жанру «семейной и дружеской беседы», сохраняющему те же основные черты и приемы. Дружба, о которой идет речь, это дружба между людьми, объединенными прежде всего личными связями – чего требует предмет диалога. Но за ними легко угадываются вес, взаимоотношения и влияния их семей: именно таков смысл уважительных отзывов, с самых первых страниц звучащих в адрес Джанноццо; он может объясняться только желанием автора напомнить о наличии и желательности постоянно возобновляемых дружеских связей между несколькими большими семьями, в силу их истории, их богаства и их заслуг призванными управлять Республикой. Этого убеждения в конечном счете Леон Баттиста придерживался всю свою жизнь, чем и объясняется его критика медицейского образа правления как в Profugiomm ab aerumna libri , где Аньоло отказывается идти «во Дворец», чтобы выказывать там никому не нужное мнение [242] Profugiomm ab aerumna libri III, dans L. B. Alberti, Opere volgari, a c. di C. Grayson, vol. II, cit., p. 137 (1. 18)—138 (1. 18). , так и в De iciarchia , и возможно, в Cena familiarly [243] Ср. Cena familiaris , Оd. cit., p. 349, ll. 30 ss. et p. 351, ll. 23 ss. Относительно De iciarchia , здесь достаточно отослать к L. Boschetto, Note sul De iciarchia … , cit., passim . . С этой точки зрения диалоги Profugia знаменуют перевод дискурса De familiar одновременно более узкий и более открытый план, в план личных отношений, спроектированных на определенную и конкретную городскую среду, но при этом они являются попыткой не столько ухода или преодоления, сколько углубления и усовершенствования этого дискурса. Таким образом, они вторят решению представить четвертую и последнюю книгу «О семье» «Сенату и флорентийскому народу» [244] Ms. Othobonianus Lat. 1481, f_2v. по случаю поэтического соревнования Certame 22 октября 1441 г.

Впрочем, домашний дискурс De familia возобновляется в диалоге Cenafamiliarise начале 1460-х гг., действие которого разворачивается в том же семейном пространстве, замкнутом и интимном; хотя общим домом для Альберти является теперь Флоренция, их прежняя родина, в обоих случаях диалогу присущи одинаковые черты. При этом, кроме обычного чередования бесед и речей, кроме одинакового способа пробуждать сомнение по поводу заявленных тезисов, в «Ужине» полностью воспроизводится та же человеческая среда, что и в книгах «О семье». Действительно, возраст собеседников примерно одинаков, и к ним добавлены новые лица: кроме Баттисты, здесь фигурируют Маттео д’Антонио ди Томммазо (20 октября 1402 – 21 мая 1472 гг.) [245] Cp. G. Gorni, «Tre schede…», cit., p. 56 et n. 33. и Франческо д’Альтобьянко (14 июня 1401 – 6 июня 1479 гг.), [246] По поводу даты его рождения см. Luigi Passerini, Gli Alberti di Firenze: Genealogia, storia, documenti, Firenze, Cellini, 1869—70, I, p. 91; смерти: Francesco Flamini, La lirica toscana del Rinascimento anteriore ai tempi del Magnifico, Pisa, Tip. Nistri, 1891 [= Firenze, Le Lettere, 1977, con presentazione di Guglielmo Gorni], p. 259. который известен нам как адресат диалога Economicus./ 3-я книга диалогов «О семье» – «О хозяйстве» /.

Но если и есть некоторая дистанция с точки зрения построения диалога и выбора собеседников между ragionare domestico книг De familia и Cena familiaris, с одной стороны, и «ragionare amichevole» диалогов Sofrona или Profugiorum ab aerumna libri , с другой, то трактат De iciarchia , написанный на исходе дней Альберти, предлагает синтез, в котором, с соответствующими оговорками относительно коммунальных и городских структур, подчеркивается определяющая роль, отводимая по-прежнему автором семье и родственным узам с точки зрения гармонизации социальных связей и формирования индивидуума. Диалогическое пространство остается здесь прежде всего домашним пространством, пространством «башни»

Альберти в квартале Сайта-Кроче, его флорентийской резиденции с октября 1468 г., когда при посредничестве Марко Паренти он смог вернуть себе эту собственность своих предков, символ преемственности [247] Речь идет о правах владения только половиной дома. Ср. G. Mancini, Vita di Leon Battista Alberti, cit., p. 451, n. 1. .

Итак, последний из диалогов гуманиста, De iciarchia, предлагает новое видение социальных отношений, сконцентрированное вокруг семьи и ее связей; он снова приводит городское и публичное пространство к домашнему, не сводя первое ко второму, и тем самым свидетельствует о верности автора той перспективе, которую за 35 лет до этого открыли книги «О семье». Возможно, речь идет о том направлении и о той перспективе, которые шли в разрез с современной политической эволюцией и были обращены назад, к XIV столетию, представлявшему собой, судя по счетным книгам и отчетности компаний, золотой век рода Альберти, когда имя Альберти было как будто синонимом целого государства, о котором они заботились и которое охраняли со всей бдительностью и вниманием. Их дверь всегда была открыта друг для друга, дух, честь и все, чем владели, они делили друг с другом. […] как говорит, не без ностальгии, Маттео Альберти в Cena familiari ^ [248] Td. cit., p. 347, 11. 6–9. .