Седжал Бадани - След сломанного крыла

— Конечно, я готова, — и Джия бежит вверх по лестнице к себе в комнату.

Марин в машине ждет Дебору и полицейских. Она поднялась на рассвете, приготовила себе чай с молоком и потягивала ароматную смесь, пока не почувствовала, что желудок успокоился. Через час зазвонил будильник Джии, а потом послышались звуки льющейся воды в душе. Удалившись из кухни в безопасность своего кабинета, она сидела там, пока Джия не позавтракала и не отправилась в школу. Затем Марин тоже поехала к школе и из укромного уголка наблюдала, как ученики входят в здание.

— Вы готовы? — Дебора стучит по закрытому окошку машины Марин.

— Да, — Марин выходит, и обе они смотрят, как патрульная машина паркуется рядом с ними. — Снимки со мной.

Вчера поздно вечером детектив прислал по электронной почте последние снимки. На некоторые из них Марин не могла взглянуть без содрогания. Занавески были слегка раздвинуты, и детектив смог сфотографировать Адама, избивающего Джию, и залитое слезами лицо девушки. Марин тут же переправила снимки Деборе, и та согласилась, что пора действовать. Ни одной из них не хотелось, чтобы Джия провела с Адамом еще один вечер.

Марин передает фотографии полицейскому. Он просматривает их и кивает Деборе:

— Пойдемте.

Марин молча идет за ними в школу. Карин уже предупреждена о визите полицейских прокурором округа.

— У них скоро будет перерыв на ланч, — говорит директриса. — Я приведу их в кабинет.

Проходит всего несколько минут, но Марин они кажутся бесконечно долгими. И вот Карин возвращается вместе с Адамом и Джией. Они оба смущаются при виде полицейских.

— Нет, — говорит Джия, не замечая Марин. — Он ничего не делал, — офицер не обращает на нее внимания и зачитывает Адаму его права. Полицейские заводят ему руки за спину и надевают на него наручники. Адам смотрит перед собой, его челюсти сжаты. — Пожалуйста, отпустите его, — умоляет Джия. Она смотрит сначала на Карин, потом на Дебору, ее взгляд молит о помощи.

— Довольно, — Марин выходит вперед. — Прекрати сейчас же.

Пораженная дочь умолкает и со слезами смотрит, как Адама выводят.

— Нужно, чтобы ты поехала с нами, — мягко говорит Дебора, нарушая воцарившуюся тишину. — Твоя мама отвезет нас.

— Куда я должна поехать? — во взгляде Джии боль и страх.

— В больницу. Нужно зафиксировать появление новых синяков на твоем теле.

Когда я была подростком, мы с семьей однажды побывали в центре отдыха Уолта Диснея во Флориде. Оттуда мы поехали через Алабаму, Миссисипи и Луизиану в Техас, а потом вернулись в Калифорнию на самолете. Папе нравилось водить машину, и он говорил, что бесплатные дороги на юге не похожи ни на какие другие. По пути мы встречали множество людей — в ресторанах, в отелях. Большинство людей носили на шеях крестики, а церкви были разбросаны по всему пути. «Иисус спасет тебя» — такие надписи, грубо намалеванные красной краской, красовались на остановках. На бензоколонке одна женщина раздавала Библии. От скуки я взяла книгу. Женщина сказала мне: если я приму Иисуса Христа как своего Спасителя, то буду спасена от ада и, что еще лучше, смогу спасти тех, кого я люблю.

— А если не приму? — с любопытством спросила я.

Мама молилась каждое утро, а мы стояли вокруг нее, пока она молила о нашем благополучии и нашей безопасности. Мы посещали храм по определенным религиозным праздникам и важным датам, но в других отношениях религия не играла в нашей жизни существенной роли. Возможно, маме трудно было верить в богов, которые обрекли нас на такую участь.

— Тогда все вы вечно будете гореть в аду, — ответила женщина с необычайной серьезностью.

На обратном пути я вслух поинтересовалась, существует ли ад.

— Нет, — сказал папа с полной уверенностью, — никакого ада не существует.

В дороге у меня было время поразмыслить, и, вспомнив, как быстро он ответил, я сделала вывод: отец не осмеливается верить в существование преисподней, иначе ему пришлось бы признать, что она предназначена для него. Но если я не приму христианского Спасителя, вдруг и я отправлюсь туда же? Я знала ответ раньше, чем он пришел ко мне: если мое пребывание в аду будет означать, что душу моего отца вечно станет пожирать огонь, это, без сомнения, стоит того, чтобы гореть там тоже.

Именно Дэвид сообщил мне новости по пейджеру. На работе я носила с собой маленький пейджер — на случай необходимости. Это обычный атрибут всех сотрудников больницы. Когда мне его выдали, я едва не рассмеялась. Можно подумать, что возникнет срочная необходимость что-то сфотографировать.