Гюнтер Грасс - Под местным наркозом

Зубной врач. Вы хотите что-нибудь сказать?

Пациент. Меня пугает ваша приемная.

Зубной врач. Скорее, в вас говорит страх перед все новыми выдумками, за которыми вы прячетесь. Правда?

Пациент. Вы не хотите понять. Ведь моя потребность при случае сокрушать существующие порядки — впрочем, только на словах — имеет свою предысторию…

Зубной врач. …которая известна: в семнадцать лет, незадолго до конца войны, вы стали главарем одной из молодежных банд, тогда они стихийно возникали повсюду.

Пациент. Мы выступали против всех и вся!

Зубной врач. Но сейчас, будучи сорокалетним штудиенратом…

Пациент. Мой 12 «А» в данное время находится на той же стадии — тоже хочет сам все выяснить. Непрекращающийся диалог с моим учеником Шербаумом не может не касаться и темы насилия.

Зубной врач. При том, что я за поголовную профилактику на базе социального обеспечения, предупреждаю…

Пациент. Вот почему я и прошу вас поверить: мои ученики и я хотим произвести переворот, с тем чтобы установить еще больший порядок, а именно порядок педагогический. После сравнительно короткого периода насилия…

Зубной врач. Придется мне все же настоять на том, чтобы вы посидели некоторое время в приемной.

Пациент. Нет. Прошу вас!

Зубной врач. Вы сильно затрудняете мою задачу по линии социального обеспечения.

Пациент. В сущности, я человек, сочувствующий мирному поступательному развитию, хотя мне трудно поверить в прогресс…

Зубной врач. Вы извлекаете прямую выгоду из прогресса!

Пациент. С этим я охотно соглашусь, если мне не придется сидеть в приемной…

Зубной врач. Зубное протезирование прошло большой путь. Я охотно назвал бы его революционным, хотя, конечно, не в том устаревшем смысле, какой вы в это вкладываете.

Пациент. Согласен. Если только мне не придется…

Зубной врач. Ну хорошо, останьтесь.

Пациент. Спасибо, доктор…

Зубной врач. Но звук я выключаю, иначе вы опять начнете то и дело вставлять это дурацкое слово.

(И вот я сижу, немой как рыба, в зубоврачебном кресле фирмы «Риттер» и вижу, как я сижу, немой как рыба, в зубоврачебном кресле фирмы «Риттер». Правда, мне казалось, что проводниковая и инфильтрационная анестезия нижней челюсти привела к тому, что язык и обе щеки у меня распухли. Я вытянул губы трубочкой и надул щеки, вроде они у меня отекли, но телеэкран знал свое дело: лицо не раздулось и щеки были как щеки, я показал язык — он был такой же, как всегда: узкий, длинный, подвижный, любопытный и восприимчивый. Да, я высунул язык. То, что могла позволить себе моя ученица Веро Леванд в семнадцать, я делаю и в сорок. Мой язык манил: «Иди сюда, Линда. Иди…»)

В модном костюмчике, с модной прической (начес), она заговорила, подчеркивая в нужных местах слова:

«Дорогие телезрители, друзья, любители наших викторин! В нашей сегодняшней передаче «Помните ли вы еще?» речь пойдет о военных сражениях, которые определили судьбу Германии, Европы и, пожалуй, всего мира…»

Начав серьезным тоном, она потом быстро перешла в оптимистический регистр:

«А теперь позвольте мне представить наших гостей. Сегодня они пришли в студию из западноберлинской гимназии. Потрясающе молодая дама — фройляйн Вероника Леванд…»

Пока публика аплодировала, камера показала средним планом: три старших класса нашей гимназии, а в первых двух рядах — родительский совет и педсовет.

«А теперь, фройляйн Леванд, разрешите, я буду называть вас просто Веро, почему вы интересуетесь историей?»

«Я считаю, что для формирования нашего сознания история чрезвычайно важна, особенно если дело касается недавнего прошлого. Мой друг того же мнения…»

«А сейчас, дорогие любители викторин, я представлю вам друга Веро, юного Филиппа Шербаума, которого его школьные товарищи зовут просто Флип. Сколько вам лет, Флип?»

Ответ Шербаума: «Семнадцать с половиной» — потонул в веселом смехе. Доверительное обращение «Флип» помогло создать непринужденную атмосферу, но Линда тут же перешла к делу:

«А кто пробудил в вас интерес к истории?»

«История всегда была моим хобби. Но наш учитель истории, штудиенрат Штаруш…»

«Стало быть, учитель… А теперь вторая команда. Она состоит из одного участника. Я приветствую бывшего генерал-фельдмаршала Фердинанда Крингса».

После вежливых хлопков Линда отбросила генеральский титул.

«Господин Крингс, в конце войны вы командовали группой армий, Центр“».