Гюнтер Грасс - Под местным наркозом

— Мы начнем с проводниковой анестезии и блокируем нерв у входа в канал.

(Я видел, как трудно ему всадить иголку.)

— Конечно, ваши десны, как вы сами понимаете, из-за предыдущих инъекций в довольно плачевном состоянии.

Кинокамера — ведь должна же где-то стоять кинокамера! — приблизилась почти вплотную к деснам пациента; экран заполнили три пальца и передвигающаяся в поисках нужного местечка иголка шприца в онемевшей полости рта. Вот она нашла такой участок десны. Предчувствие последующего настигает настоящее. Я ощущаю (уже ощутил) и на экране, и взаправду. Ой-ой-ой-ой.

— А вы помните, что за этим последует?

Скрытая камера перестает показывать фрагмент, ставший при увеличении прямо-таки лунным ландшафтом, и опять дает изображение пациента в кресле фирмы «Риттер», а по бокам от него дантиста и его помощницу.

— Теперь укол начал действовать…

— Ну хорошо. Хорошо. Мы, стало быть, в курсе дела…

— Скажите, доктор, те инъекции, что мне еще предстоят, ничем не отличаются от прежних? Значит, звуковое сопровождение больше не нужно. Я имею в виду не только телевизор.

— Если я вас правильно понял, вы хотите продолжить штабные игры…

— Моя невеста Зиглинда Крингс…

— Не лучше ли предположить, что у вашего Крингса неслух сын, а не дочь…

— Воздержитесь, пожалуйста, от советов, доктор…

— Как вам угодно…

— Я больше не буду вспоминать о бульдозерах, зато вы не пытайтесь подсунуть Крингсу сына.

— Договорились при свидетелях.

(Правда, как показал экран, договорились, не ударив по рукам.)

— Могу нарисовать вам портрет Линды: цепкая горная коза, которая способна удержаться на самом крутом склоне. Ее план потребовал жертв. Она бросила медицину. (Первоначально ей хотелось стать детским врачом.) А позже дала отставку и своему жениху. Новая идея завладела Линдой всецело. (Мне приходилось доставать ей пухлые тома по стратегии и тактике.) Линду надо показывать склоненной над военными дневниками, историями отдельных дивизий, фотокопиями старых секретных документов и штабными картами. Она похоронила себя в четырех стенах, в комнате, которая все больше и больше теряла особенности, свойственные девичьей комнате, и все сильнее походила на «спартанскую обитель отца». Иногда она в одиночестве сидела в «Сером парке». Часто она казалась измученной и подавленной фактами и противоречивыми сообщениями. Только что Линда — какой ценой, мы знаем — выведала у заводского электрика Шлоттау, что ее отец задумал повторить танковое сражение на Курской дуге и… выиграть его. Крингс также был вынужден прибегнуть к шпионажу, завербовав для этой цели своего будущего зятя. (Я и впрямь передавал ему различные сведения, ведь меня это не касалось.) Вся семья начала действовать, стала агрессивной. Тетку Линды, тоже по очереди, использовали то генерал, то его дочь — ей надлежало распространять ложные слухи. Согласно планам, передвигались фигуры. Изобретались военные хитрости. За ужином на что-то намекали. Я удерживался на поверхности лишь благодаря тому, что стал двойным агентом и снабжал информацией и Линду. Разумеется, не отказываясь от встречных услуг. (Я поступал точь-в-точь как Шлоттау. Вернее, она превратила меня во второго Шлоттау, подпускала к себе только тогда, когда я знал больше его.) Иногда я покупал у него информацию. Наподобие того, как у меня покупал ее Крингс. Только тетя Матильда работала бескорыстно — она не очень-то понимала, что к чему. Зиглинда Крингс систематически посещала военный архив в Кобленце. Заказные письма вручались лично фройляйн Зиглинде Крингс. Да, так ее нарекли, но операцией «Зиглинда» назвали и отвлекающий маневр на фронте под Нарвой в конце сорок четвертого. Успех этого наступления на небольшом участке фронта, который позже приписывался генерал-полковнику Флисснеру, до Крингса командовавшему группой армий «Север», отнюдь не помешал Крингсу, после того как был отвоеван отданный ранее Лаубан [43] Теперь г. Любань (ПНР). , назвать ключевую позицию — ее Держали, несмотря на огромные потери, — «позиция Зиглинды». (Еще будучи в тундре, он намеревался присвоить своей медленно вымерзавшей 6-й горнострелковой дивизии победную руну ϟ и назвать ее дивизией «Зиглинда», однако верховное командование вермахта отклонило это предложение.)

Ящик с песком дал Крингсу возможность взять реванш: сражение на Курской дуге, кодовое название «Цитадель», его проиграли летом 1943 года Модель, Манштейн и Клюге, Крингс выиграл на песке, окрестив его «наступлением Зиглинды», выиграл потому, что его дочери так и не удалось выведать расположение советских минных полей.