Роже Гар - Семья Тибо (Том 1)

Господин Шаль и не пытался оправдываться. Он был рассеян, явно чем-то озабочен.

- Пойдемте, взглянем на малютку, - предложила ему Рашель. И как только они очутились у постели девочки, которая снова уснула, Рашель тотчас же спросила: - Вы давно знакомы с доктором Тибо?

- Что? - переспросил Шаль.

В его глазах появилось испуганное выражение, но он улыбнулся с проницательным видом, повторил: "Что?" - и тут же умолк. Затем, как человек, решившийся доверить тайну, он круто повернулся к ней и сказал:

- Послушайте, мадемуазель Рашель, вы были так добры к Дедетте, что я осмеливаюсь попросить вас об одной услуге. Я просто убит всем этим и сегодня утром прямо голову потерял; право, следует еще разок туда сходить... И медлить нечего. Но так-так страшно во второй раз подойти к этому окошечку совсем одному! Не отказывайте мне, - говорил он умоляющим толом. - Честное слово, мадемуазель Рашель, это отнимет у вас не больше десяти минут.

Она, улыбаясь, дала согласие, так ровно ничего и не поняв из его разглагольствований, и заранее готова была позабавиться чудачествами этого юродивого, к тому же она не прочь была остаться с ним с глазу на глаз и расспросить об Антуане. Но за всю дорогу он, казалось, так и не услышал ни одного ее вопроса и не раскрыл рта. Было уже далеко за полдень, когда они пришли в полицейскую часть. Комиссар только что ушел. У г-на Шаля до того вытянулось лицо, что дежурный полицейский чин даже озлился:

- Поскольку я нахожусь здесь, значит, я его заменяю. Что вам угодно?

Господин Шаль боязливо взглянул на него и, уже не осмеливаясь уйти, пустился в объяснения:

- Я, знаете ли, все обдумал. И мне надо кое-что добавить к своему заявлению.

- К какому еще заявлению?

- Да я уже приходил утром и все передал - вон в то окошечко.

- Ваша фамилия? Сейчас найду дело.

Любопытство Рашели было возбуждено, и она подошла поближе. Полицейский чин быстро вернулся с папкой в руках и осмотрел посетителя с ног до головы.

- Шаль? Жюль-Огюст? Это вы и есть? О чем идет речь?

- Да я, знаете ли, опасаюсь, что господин комиссар не совсем ясно понял, где я нашел деньги.

- "Улица Риволи", - сказал полицейский, заглянув в какой-то листок.

Господин Шаль усмехнулся с таким видом, будто выиграл пари.

- Так и есть! Нет, это не совсем точно. Я снова там побывал и, ей-богу, на месте мне вспомнились такие подробности, которые следовало бы для пользы дела отметить, чтобы до конца быть порядочным. - Он кашлянул в кулак и продолжал: - В общем-то, не смею утверждать, что... это было на улице, скорее в Тюильри. Да-да. Я был в Тюильрийском саду, понятно? Я даже посидел на каменной скамейке - она вторая от газетного киоска, когда идешь от площади Согласия к Лувру. Значит, так: сидел и держал в руке тросточку. Сейчас сами увидите, отчего я так настаиваю именно на этой подробности. Вижу: мимо проходит господин с дамой, а за ними тащится мальчишка. А они между собой разговаривают, и я даже подумал - вот ведь пара какая, сумели и семью свою создать, и сына имеют, и все такое прочее... Видите, я вам все говорю. И тут мальчишка проходит мимо скамьи, на которой я сижу, и падает. И вопит. Не в моем обыкновении проявлять душевную слабость - сижу себе, не двигаюсь. А мамаша кидается к нему. Становится на колени перед мальчишкой, прямо против меня, почти у моих ног - я тут при чем, не правда ли? Ну и вытаскивает из своей дамской сумочки, которую в руках держит, носовой платок или какую-нибудь там тряпицу, чтобы утереть лицо мальчишке. А я все сижу себе и сижу. И тут, значит, когда они ушли, - говоря это, он поднял вверх указательный палец, - я стал ворошить тростью, кончиком трости, песок и вдруг вижу - деньги. Припомнил все это я уже после. Я всегда был, как говорится, человек щепетильный. Мадемуазель может это засвидетельствовать: прожил я пятьдесят два года, и упрекнуть мне себя как есть не в чем; это надо учесть. И, значит, зря я не болтаю. Ну вот и появилась у меня такая мысль: может, эта дама и ее сумочка имеют какое-то отношение к деньгам, и я вам это со всей прямотой и высказываю.

- А догнать их было нельзя? - спросила Рашель.

- Да нет, ушли далеко.

Полицейский чин отвел глаза от бумаг.

- А можете ли вы, по крайней мере, описать их приметы?

- Про господина ничего сказать не могу. А дама была одета в темное, дать ей можно лет тридцать. У мальчишки был паровоз. Да, точно вам говорю, такая подробность - паровозик. Именно паровозик, так его и назовем; я хочу сказать - вот такой величины. Мальчишка тащил его за собой. Вы записываете?