Роже Гар - Семья Тибо (Том 2)

"Его положение во сто раз опаснее моего, а он ни секунды не думает о себе", - подумал Жак, растроганный до глубины души. И он попытался улыбнуться:

- Повторяю тебе: войны не будет!.. Но на этот раз положение действительно тревожное, и я надеюсь, что народы поймут сделанное им предостережение... Ну, как-нибудь мы еще поговорим об этом... А теперь я ухожу... До свидания.

- Нет! Не уходи так скоро. В чем дело?

- Да... тебя же ждут, - с усилием пробормотал Жак, и движением руки он указал на внутреннее помещение вокзала.

- Ну, проводи меня хотя бы до вагона, - грустно сказал Даниэль, Поздороваешься с Женни.

Жак вздрогнул. Захваченный врасплох, он бессмысленно смотрел на приятеля.

- Да идем же, - промолвил Даниэль, дружески беря его под руку. Из-за обшлага он вынул билетик. - Я взял для тебя перронный...

"Напрасно я иду на платформу, - думал Жак. - Какое идиотство!.. Надо отказаться, убежать..." И все же некий темный инстинкт заставлял его идти вслед за другом.

Зал для ожидающих был полон солдат, пассажиров, тележек с багажом. Был субботний вечер и для многих - начало каникул. Радостная шумная толпа теснилась у касс. Даниэль и Жак подошли к решетке перрона. Под огромной стеклянной крышей воздух, более темный, дымился и гудел. Люди торопливо сновали туда и сюда среди оглушительного шума.

- При Женни - ни слова о войне! - крикнул Даниэль прямо в ухо Жаку.

Девушка увидела обоих издали и поспешно отвернулась, делая вид, что не замечает их. С пересохшим горлом, напрягая мускулы шеи, ждала она их приближения. Наконец брат дотронулся до ее плеча. У нее хватило сил резко повернуться на каблуках и изобразить удивление. Даниэля поразила ее бледность. Усталость, волнение от предстоящей разлуки? А может быть, она только показалась ему бледной по контрасту с траурной одеждой?..

Не глядя на Жака, она небрежно кивнула ему. Но в присутствии брата не решилась не протянуть руки. И дрожащим голосом сказала:

- Я вас оставлю вдвоем.

- Нет, ни в коем случае! - быстро произнес Жак. - Это я... Впрочем, мне больше и нельзя задерживаться... Мне нужно быть к десяти часам... далеко... на левом берегу Сены...

Рядом с ними из-под вагона с резким свистом вырвалась струя пара, оглушив их и окутав влажным облаком.

- Ну, ладно, до свидания, старина, - сказал Жак, тронув Даниэля за рукав.

Даниэль пошевельнул губами. Ответил ли он? Полуулыбка, полугримаса искривила уголок его рта; глаза под каской ярко блестели; во взгляде было отчаяние. Он сжимал руку Жака в своих ладонях. Затем, внезапно наклонившись, неловко обнял друга и поцеловал его. Это было в первый раз за всю их жизнь.

- До свидания, - повторил Жак. Плохо отдавая себе отчет в своих действиях, он высвободился из объятий Даниэля, окинул Женни прощальным взглядом, склонил голову, грустно улыбнулся Даниэлю и исчез.

Но когда он вышел из вокзала, какая-то тайная сила удержала его на краю тротуара.

В сумеречном полусвете простиралась перед ним площадь, усеянная электрическими фонарями, полная автомобилей и экипажей: демаркационная зона между двумя мирами. По ту сторону была его жизнь борца, готовая снова завладеть им, было также его одиночество. Пока он был на этой стороне, у вокзала, оставались иные возможности, - чего? Он не знал, не хотел уточнять. Ему казалось только, что перейти через эту площадь - почти равнозначно тому, чтобы отвергнуть некий дар судьбы, навсегда отказаться от некоего чудесного случая.

Ноги его отказывались двигаться; он стоял на месте, трусливо стараясь отдалить решение. Вдоль стены выстроено было несколько пустых багажных тележек. Он выбрал одну из них и сел. Чтобы обдумать положение? Нет. На это он - слишком апатичный и вместе с тем встревоженный - был неспособен. Согнув спину, свесив руки между коленями, сдвинув шляпу на затылок, он тяжело дышал и ни о чем не думал.

Вероятно, не вмешайся пустячная случайность, он пришел бы в себя и, снова подчинившись лихорадочному ритму своей жизни, помчался бы в "Юманите", чтобы узнать содержание сербского ответа. Тогда целый мир возможностей навсегда закрылся бы перед ним... Но вмешался случай: одному из грузчиков понадобилась тележка. Жак встал, посмотрел на пришельца, потом на часы и как-то странно улыбнулся.

Почти нехотя, словно повинуясь внезапному импульсу, он не торопясь вошел в здание вокзала, взял перронный билет, прошел через зал для пассажиров и снова очутился перед платформой.

XXXVII

Страсбургский экспресс еще не отошел. В хвосте его неподвижно горели три фонаря багажного вагона. Затерянных в толпе Даниэля и Женни нигде не было видно.