Роже Гар - Семья Тибо (Том 2)

А вот наконец и мать:

Миссис Пауэлл спускается с крыльца. Солнце в ее седых волосах. Ладонью, как щитком, она прикрывает глаза и улыбается, еще ничего не сказав, еще не увидев Сибиллу. - Письмо от Уильяма, - говорит она. - Такое хорошее письмо. Он начал две картины. Он еще пробудет несколько недель в Пестуме.

Сибилла закусывает губы. Какой ужас! Неужели она ждала возвращения брата, чтобы разобраться в себе, себя понять?

Все ясно: г-жа де Фонтанен, Женни, Даниэль - целый косяк воспоминаний.

Антуан торопится.

Следующую главу он только листает. Ему не терпится найти страницы, где появится отец Сереньо.

Вот оно... Ничего подобного, речь идет о палаццо Сереньо, старинном здании на берегу залива.

...высокие сводчатые окна, обрамленные витиеватым орнаментом...

Описания: залив, Везувий.

Антуан перескакивает через несколько страниц, выхватывая то там, то здесь отдельные фразы, лишь бы не утратить связи.

Этот самый Джузеппе живет в их летней резиденции один, только со слугами. Его сестра Анетта за границей. Как и следовало ожидать - мать умерла. Отец, советник Сереньо, наезжает из Неаполя, где его удерживают дела, только по воскресеньям, - он занимает высокий судейский пост, - а иногда заглядывает вечерком на неделе. "Точно так же, как отец в Мезон", замечает про себя Антуан.

Он приезжает на пароходике к обеду. Истома пищеварения. Сигары, потом прогуливается по террасе. Встает рано, чтобы устроить разнос конюхам, садовникам. Затем молча садится на первый утренний пароход.

Ага, портрет отца... Не без трепета Антуан приступает к чтению.

Советник Сереньо. Удачная карьера. Все в нем взаимосвязано, одно дополняет другое. Положение семейное, положение финансовое, профессиональная сметка, организаторский талант. Авторитет общепризнанный, официальный, воинствующий. Колючая порядочность. Добродетели суровейшие. Под стать физическому облику. Уверенность, солидность. Жестокость, вот-вот готовая прорваться, вечно угрожающая и вечно себя обуздывающая. Величественная карикатура, требующая к себе всеобщего уважения, внушающая страх. Духовный сын Церкви и образцовый гражданин. В Ватикане, и в суде, и в Судебной палате, и в своем кабинете, и в семейном кругу, и за обеденным столом, повсюду: проницательный, властный, безупречный, довольный собой, глыбистый. Некая сила. Больше того - весомость. Не активная сила, а сила инертная, нечто целостное и законченное, самоитог. Монумент.

Ох, этот холодный внутренний смешок...

На миг все смешалось перед глазами Антуана. Он удивился, как это Жак дерзнул. И когда он представил себе сломленного недугом старика, - до чего же жестокой показалась ему эта страница, дышавшая местью.

Резвая лошадка,

Трильби, мой скакун!..

И сразу между братом и Антуаном залегла пропасть.

Ох, этот холодный внутренний смешок, как бы замыкающий оскорбительное молчание. Двадцать лет подряд Джузеппе сносил это молчание, этот смешок. С бунтом в душе.

Да, да, ненависть и бунт: в этом все прошлое Джузеппе. Стоит ему вспомнить о годах детства - и ко рту подступает привкус мести. С детских лет все его инстинкты, по мере того как они кристаллизовались, втягивались в борьбу против отца. Его ответной реакцией была подчеркнутая неуважительность, беспардонность, нерадивость. Лентяй и притом стыдящийся своей лености. Но так ему легче бунтовать против ненавистных прописей. Неодолимая тяга ко всему самому худшему. Есть в непослушании упоительный привкус расправы.

Бессердечный ребенок, говорили о нем. Это о нем-то, который вечерами рыдал в своей постельке от стона раненого животного, от скрипки нищего, от улыбки синьоры, встреченной под сводами храма. Одиночество, пустыня, окаянное детство. Пришла бы зрелость, и ни с чьих уст не сорвалось бы ласкового слова, не будь у него сестренки.

"А я?" - подумал Антуан.

Как только речь заходила о сестренке, весь тон новеллы окрашивала нежность:

Анетта, Анетта. Sorellina. Чудо еще, что ей удалось расцвести на этой засушливой почве.

Младшая сестра. Сестра его детских горестей, его мятежей. Единственный свет, источник свежести, единственный источник среди удушливой тени.

"А я?" Ага, вот оно, чуть подальше упоминается о старшем брате Умберто:

Иной раз в глазах старшего брата проглядывала симпатия, чуть принужденная...

- Принужденная! Вот неблагодарный!..

...симпатия с червоточинкой снисхождения. Но между ними разница в десять лет, бездна. Умберто таился от Джузеппе, а Джузеппе лгал Умберто...